Шрифт:
ГОЛОВА ЛИНЫ
Я по мрачному шел коридору:На столах лежали и стылиВ простынях мертвецы, с которыхЯ одежды срывал простые.Нужно мне было голову ЛиныОтыскать. Наконец повезло:Коридор скоро кончился длинныйИ кругом сразу стало светло.В деревянном лотке земля голая,А на ней словно вырос цветок.Отсеченную Линину головуПосаженной вижу в лоток.Расцвела, не подвержена тленью!Я достиг своего рубежа.И воздал я хвалу преступленьюИ отточенной стали ножа. СУХУМИ
В троллейбусе порой ночнойДомой мы ехали с женой.В салоне молодой нахалМеня толкнул, к жене пристал.Рецидивиста-вора вид.Лицом ни дать ни взять бандит.Он был какой-то смуглый,И черные глазаПылали, словно угли,Впивались, как гюрза.Его я за плечи схватил —Их силу испытал:Под пиджаком я ощутил —Металл.Ему расправиться со мнойРаз плюнуть, левою одной.Но он не склонен был к борьбе,Не агрессивен был.Чтобы внимание к себеПривлечь, меня он злил.Он что-то важное хотелСказать, его душаНосила бремя темных дел.Он начал не спеша:«В горячих точках я бывал,В горах Кавказа воевал.В сраженье под СухумиБыл ранен, как бы умер.Пробила пуля ухо мнеИ в самый мозг вошла,Засела там, живу я с ней.Она причина зла.И показал мне рану он,Простреленное ухо.«С тех пор вредить я обречен», —Признался павший духом. ЛОЖЬ
IЯ возделывал сад, слушал пение птицИ кормился от щедрой земли.Два мальчишки-подростка в калитку вошлиС плутовским выражением лиц.И сказали: «Пришли мы тебе помогать.(Я не верил лукавым речам.)Сторожить будем сад». – «Хватит, парни, вам лгать!Я читаю по вашим глазам».IIНа высоком холме сад цветущий мой рос.От него уходила вниз лестница.И взошла по ней женщина родом из грез.О ней думал я годы и месяцы.Раньше только в мечте к ней навстречу летел,А теперь воплотилась она.Я любовью ее насладиться хотел,Чтобы знать о любви все сполна.Велика власть веселых и нежных очей,Но закралась мне в душу тревога.Вижу – сумка висит у нее на плече.И тогда я спросил себя строго:Вдруг там ноша лежит и она не легка?Неотрывно блаженство от мук.Прежде чем эта женщина станет близка,Избегу плена ласковых рук.IIIВсе исчезло: деревья, цветы и кусты.Земля стала бедна и пустынна.До небес возвышался на ней монастырьВ честь Отца, Свята Духа и Сына.Монастырь этот был красоты неземнойИ огромен был силой духовной.Кто отрекся земли, становился Женой,Предаваясь в нем ласкам любовным.А у Южных ворот в белых ризах ЖенихПриходивших Невест обнимал.Целовать и ласкать собирался Он их,Но сперва покаяния ждал.Вышел чинно на паперть седой иерей,Завлекая в обитель святую,Но был деготь в меду сладкозвучных речей:Яд смертельный проник в красоту их…Ранит сердце и ум злом отточенный нож,Все благое за что-то карая.Землю, веру, любовь – все испортила ложь,Даже праведность Божьего Рая! ЛЯГУШКА
Какой-то человек принес однажды в школуВеличиною с кролика лягушку:«Пускай она попрыгает по полу.Живая будет, дети, вам игрушка!»С глазами, полными упрека и тревоги,Сильней лягушка жалась к человеку:Внушали ужас ей топочущие ноги —Они раздавят, сделают калекой.Но он пустил ее скакать по коридору.Смотрел со страхом я – ничем помочь не мог.И огласилась школа диким ором,Лягушку смял табун бегущих ног… ПРУЗА
Через Волгу перекинут мост дугой,А на нем есть церковь из стекла.В ней иконостас, весь золотой.Только храм стоит совсем пустой:Ни одна душа в нем не зажглаНи лампады, ни свечи живой.Город опоясал тайный круг.За проклятою чертой край света.Заступил я – и пропали вдругВолга с Ярославлем. Вихри вьюгРусское сменили лето.В тундре вечная и лютая зима:Намело огромные сугробы,Между ними черные дома —Как тела, которые чумаРастлевает действием микробов.Солнце село – два фантома ночи,Двух я девушек окинул взором:Лица безобразны, худосочны,А глаза раскосые порочны,Кожа вся изъедена узором,Плоть истлела, но мужчины хочет.Грязным девкам без ума я рад.«Эй, – кричу, – любовь делить со мнойНе желаете?» Они: «Любовный ядБудем пить в компании иной.Нам Жюльен-француз милее во сто крат,Хоть болезнью заразил дурной.Он нам муж, лишь он огонь и зной».Отказали – это не беда,Клином не сошелся свет на них.В Ярославле есть мужик. Он весел, лих,Глаз дурной, густая борода,Черная как смоль. КогдаПопрошу его, пришлет любых.Отправляйтесь к своему французу!(И прислал, а звали ее Пруза.) ВОР
Свою квартиру вижу я во сне.Извилист полутемный коридор.Вдруг тень мелькнула чья-то на стене.Прошел озноб колючий по спине:Из-за угла с улыбкой наглой ворВыходит, приближается ко мне.Одет он был в костюм спортивный.Лет тридцати. С лицом противным.Повадки мерзкого злодея.В поту, от страха холодея,Кричу ему: «Ступайте вон,Не то я вызову ОМОН!»Ничуть ему не страшно было —Угроза вора рассмешила.До колик в животе он хохотал,Пока в изнеможенье не упал.Потом пришел в себя, встал с полаИ фразой оглушил тяжелой:«Эх, брат, родной ты мой козел!»Входную дверь открыл и прочь ушел. ГОЛОГРАММА
Я эротический однажды видел сон:Вхожу в безлюдный порнопавильон.Для посетителей там зал был смотровой. В нем голые она и онДруг друга лаской истязали огневой.И постепенно сам вошел я в раж:Стал на колени над телами,Хотел их обхватить руками.Но обнял пустоту, мираж!Я понял: порнопавильон —Аттракцион, иллюзион,Порнографический же срам —Всего лишь фокус голограмм. ПИОНЕРОЧКА
Взмыть хотел я в лазурь небесную.Настежь было раскрыто окно,Но захлопнулось плотно оно —Не покинуть мне комнату тесную.А потом в глубину провалилсяИ в каких-то фабричных цехах,У кипящих котлов, очутился.Бесновался огонь в печах.Среди них в школьной форме девочка,В алом галстуке пионерочка,Горько плакала, оробелая.Содрогалось детское тело.Не видать мне лазури небеснойИ не хочется жизни честной,Если там пропадает девочка.Я останусь с тобой, пионерочка!