Шрифт:
СОКРОВИЩА СМЕРТИ
Была благосклонна Фортуна ко мне:Дубовый сундук откопал я – в нем клад.Открыл: черепа в оболочках камней,В наростах кристаллов, сверкая, лежат.Будто горят в огневидных орнаментахМертвые кости с времен незапамятных.Два черных глаза зияют в оправахЗерен алмазных, рубинов кровавых.Спасибо Фортуне: теперь я богат(Свое колесо добросовестно вертит).Везучий отыщет невиданный клад,Воочию узрит сокровища смерти! ГАБРИЭЛЬ БАТИСТУТА
Он король на поле, гений, он артист.Но однажды был на диво странный матч:Нрав строптивый показал футбольный мяч.По воротам Габриэль безбожно мажет,С трех шагов попасть не может даже,То защитник станет на пути —Отбирает мяч, как ни финти!Переменчива Фортуны карусель —Разрыдался как ребенок Габриэль.Он к трибуне, где болельщики, бежитИ покаяться в плохой игре спешит.Рвет футболку на груди, себя кляня,Молит зрителей: «Простите вы меня!Перед вами я безмерно виноватИ сквозь землю провалиться буду рад:Всех подвел я вас, кто за меня болел.Вы свидетели, как я в галошу сел!»И притих тогда огромный стадион.Не осудит своего любимца он.В эту напряженную минутуГрянул возглас: «Любим Батистуту!» МАРДАРЬ
К охотничьей избушке я проникГлухими тропами, сквозь облачную хмарь.Вхожу и вижу: кряжистый мужикЕст за столом. Зовут его Мардарь.И приглашает он меня за стол.В его глазах презрение и злость.Пустую миску подает мне и – прикол! —Кладет в нее стальной огромный гвоздь.И вспомнил я, что слово дал – гвоздь съесть,Но понимаю: дело не под силу.Гвоздь в горло? Нет, пускай страдает честь:Неверность клятве совесть мне простила! ВЕРА КИСЕЛЕВА
Проникает в дом отряд(Маски, автоматы).Террористы в доме спят.Перебьют их всех подрядС ними я в цепи, шепчу:«Бойня будет скоро!»Смерти гадам я хочу,С наслажденьем замочуБандюганов свору.Я взъярился, словно зверь.Во мне гнев без меры…Распахнулась настежь дверь:Киселева Вера,Моя юная подружка,Вдруг выходят в коридор.Передернул я затворИ в припадке злобы лютойРасстрелял их – бес попутал!Тут откуда ни возьмисьТеррористы заявись:Хмуры, бородаты,Форменные каты.Отобрали автомат,Вывернули рукиИ с ухмылкой говорят:«Жди ужасной муки!»Я взмолился, жутко ведь:«О, прошу пощады!Легкой смертью умеретьБудет мне награда». —«Хорошо, уговорил,Милость в нашей воле.Гордость ты свою смирил —И умрешь без боли».Положили на живот,Голову зажали.Чуть повыше, чем хребет,Нож меня ужалил.Резал шею мне тесак (Не скажу, что больно).Наконец окутал мрак:Стал я труп безвольный… ВИКТОРОВ
За стол сажусь чайку попить с пирожным.Оно на блюдечке заманчиво лежит.Приходит Викторов, знакомый с хитрой рожей,С ухмылкою, что, мол, не лыком шит.Подходит он к столу без приглашенья,Берет пирожное, запихивает в рот.Я онемел от шока возмущенья:Мой ужин поедает живоглот!Эклера я мечтал отведать сладость,И мягкость выпечки, и свежий аромат…И кайфа не словил – все к черту, все не в радость,Что слаще Викторову было во сто крат! РЕКА
В саду тенистом, заросшемХрам Христов одинок и заброшен…Рядом с храмом, у южной стены,Как посланник богини войны,В шлеме грозной Афины-ПалладыНа престоле языческий жрец.Он статный, геройского склада —Борец за блаженство сердец.Перед ним дева в платье старинном:Каштановых локонов волныУпали на плечи и спину,Очи слез и страдания полны.Человек в шлеме грозной АфиныДеву к тайной реке зовет,Где любовная лава течет.Говорит ей: «Прими крещенье,Соверши в реке омовенье!»Из уст льются слова как мед.Но поверить она не может,Что дает избавленье река.Кто же девушке бедной поможет,Убежденья в ком сила крепка?И тогда появляется женщина.Она с девушкой связана кровно,Она мать этой девушки словно.Ей от века судьбою завещаноПробуждать в детях чувства природные,Делать все, естеству угодное.Повелительным жестом рукиОна дочку туда направляет,Где поток огневидной реки,Словно золота слиток, сверкает.И поверила матери дочь:Из души все сомнения прочь!И проснулись любовные грезы.И к реке, где священная лава,Вывел дочку служитель Афины,Весь в лучах ослепительной славыИзбавителя девы невинной! МОРЕ КОРОГОДСКОГО
Люди тонут. Им не выбраться из плена.Будут морем Корогодского убиты.Волны синие и гребней белых пенаКак надгробий мраморные плиты.Сидя на песчаном берегу,Я себя в тисках могильных вижу:Выйти на берег из моря не могу —Подойти боюсь к морской пучине ближе…ОНА
«Не стану жить с тобою не любя! —Она сказал мне. – Тебя забыть я рада». —«Ну и пускай, – воскликнул я с досадой, —Взаимно отрекаюсь от тебя!»Любимый образ потускнел, поблек.Увы! она растаяла как снег.И тут является ее подруга, Лея,Преподнести отступнику урок,И как полынь в устах ее упрек:«Ты потерял ее. Поступок дуралея!Любовь к ней – легкое и розовое пламя.Ты заглянул в себя и видел благо это.Пускай отсутствует взаимность между вами —Твоя душа была святым огнем согрета.Мужчина тот поистине красив,Кто дел сердечных трудности изведалИ боль терпел, зато Любви не предал:Он был вынослив и трудолюбив!»И понял я, что стал врагом Любви.Огонь горит во мне неистребимыйИ сердце беззащитное язвитНевинным равнодушием любимой… БИЧ
Я быков строптивых на лугуУстрашаю, щелкая бичом.Укротить животных не могу:Им угроза плети нипочем.В огневидный радужный клубок,В луч животекущий распрямился,По спине хлестнул быков, ударил в бок.Свет почуя новый, необычный,Покорясь лучистому бичу,Побрело смиренно стадо бычьеНа закланье в руки к палачу.ВАМПИРЫ