Шрифт:
САРРА КАПЛАН
IВижу во сне Филимонову ОлюНа киносъемках на острове Капри(Там она в главной снимается роли):Платье старинное, с лентами капор.Даму играет и держится примой.Внешность ее изменилась под гримом:Бледно лицо и застыло, как воск.Есть в нем игрушечный кукольный лоск.Контур бровей искривлен черной тушью —Так изогнулся, что сходство разрушил.IIДальше мне грезится: я в кинозале,Свет потушили, зажегся экран,Титры пошли, и за кадром сказали:Фильм представляет, мол, Сарра Каплан… НЕГРЫ
На приусадебный участок нашПриехал я, окинул дачу взглядом:У подпола, где цокольный этаж,Толпа рабочих, целая бригада.Подвал открыт, но главное – о, Боже! —Рабочие все негры, чернокожи.Что за дела? Туда скорей бегом.Кто разрешил им вторгнуться в мой дом?Какого лешего здесь эти иностранцы,Свалившиеся с неба африканцы?Им говорю: «Послушайте, друзья!Убраться восвояси не хотите ли?»Они в ответ: «Из Центра мы “Семья”Начальство вашу дачу указало —Могила получилась из подвала.Как обезьяна был покойник, лазал ловко.От изумления глазами я захлопал —И в подпол…На каменном полу фанерный гроб, открыт.В нем – мертвый негр, и от него смердит.Зажал я нос. Мне стало дурно, тошноОт аромата нового жильца.На воздух выскочил, кричу гостям непрошенным:«Сейчас же убирайте мертвеца!»Они опять: «Поймите, мы не можем:Ваш адрес указал нам Центр.Мы лишь рабочие. Что делать чернокожим,Определяет Ментор».Какой кошмар! Мне было не до смеха,И, потрясенный, в город я уехал…Приходит сын на следующий деньС известием: на дачу ездил он,Пробрался к подполу бесшумно, словно тень,И все разведал тайно, как шпион.Особенно что Федю поразило —Те негры были некрофилы!Он стал свидетелем таинственной их встречиУ подпола и слышал до концаБезумные, неслыханные речи:Они сожрать хотели мертвеца! ЕВГЕНИЙ МОРГУНОВ
Иду по улице, в руках держу коробку.(Патроны в ней несу и револьвер!)Мне боязно – я озираюсь робко:А вдруг задержит милиционер.Спешу в гимназию сто шестьдесят шестую,Где должен ждать Евгений Моргунов.Избавлюсь от оружия вчистую.Подальше от греха: отдал и был таков.Ах, если бы добраться поскорей!Зацапают в Кресты того гляди…Ну, наконец! Добрался до дверей,Вхожу в гимназию. Опасность позади.Видать, недавно прозвенел звонок.Последний, пятый, кончился урок.Как будто растревоженный тут улей.Уверовав: идет все как намечено,Ничуть не допуская мысль о краже,Коробку с уличающей поклажейЛежали кучей прямо на полу.Зашел в уборную всего лишь на минуту(Естественно, реакция на страх),Вернулся. Что такое? Фу ты, ну ты!Меня встречает девочка в слезах(Седьмого класса ученица),Ногами топает, бранится:«Коробку гадкую как ставить вы посмелиНа наши ранцы, сумки и портфели?Мои лекарства повредились в сумке!Страдаю я заболеваньем редким —Ношу с собой микстуры и таблетки».Как аргумент берет портфель онаИ сыплет на пол пузырьки, пилюли.Их в порошок растерли мои пули.Дитя вопит, милицией грозя.Не спорил я. Коробку хвать под мышку.Ведь место встречи изменить нельзя —Как угорелый мчусь туда вприпрыжку.Пространство коридора пролетаю.Запасный выход, лестница крутая,Этаж… другой… еще один… и вот!..От ужаса прошиб холодный пот:Не ждал меня там Женя Моргунов.О, Господи! – я плакать был готов.Оружие не сбыл я. НеужелиС собой таскать коробку эту снова!Я думал, что конец, что я у цели,Но план другой у Жени Моргунова. НЕВА
Штормит Нева. Вовсю бушует буря.Кружится снег в мерцанье фонарей.Подобны волны пляскам злобных фурий,А ветер – завыванию зверей.Смотрю с моста: на берег вышло трое.Скажу, не по сердцу мне их шальная прыть:Неву, как настоящие герои,Хотят на лодке утлой переплыть.Лишь ринулись в клокочущую пену,Волна так яростно плеснула лодке в бок,Что в результате от крутого кренаНахлынул в днище ледяной поток.Гребцы мгновенно дали разворотИ выбрались на берег из пучиныДно осушить и вновь водоворотАтаковать. (На то они мужчины!)Тут я с моста бегу на помощь к ним.Лодчонку подняли, качаем, как корыто,И воду – раз, два, три! – движением однимВсю вылили на каменные плиты.Опять нырнула между волн посудина.Но пересечь Неву кому под силу?Вольна, неукротима, неподсудна,Вмиг лодку и людей накрыла.В подводный мрак ушли как камень двое.Ко мне взывал. Протяжно, дико воя,Его мольбы в куски рвал зимний ветер.И наблюдая, как храбрец тонул,Я взвешивал: пусть прыгну за тобой,Но не спасу, а сам пойду ко дну —Бессмысленно мне жертвовать собой.Но в ум вошел вопрос, как клин:А если б это был мой сын,То разве я позволил бы емуПогибнуть одному!Ведь я его отец.Но так же тонущий теперь в Неве пловец,Пусть в безрассудстве виноват,Мне – брат! КУЗНЕЦОВ
Старый «Москвич», легковая машина,В школьном дворе стоит, весь искорежен:Выбиты стекла, проколоты шины,Руль поломали, приборы все тоже.Место на свалке ему, без вопроса!Пнул «Москвича» я ногой по колесам.Тут он взревел, заработал мотор,Я разбудил окаянное лихо.Кто остановит железного психа?Страшно подумать, скольких убилиТрупы восставшие автомобилей!Дорого стоят прохожим их гонки:Кто ни попался, давят подряд —Молод, старик ли, коляска с ребенком.Буду в их жертвах и я виноват.Но пригляделся к машине немного:Ба, в ней сидит Кузнецов – слава Богу!Как же я раньше его не заметил?(Странных явлений так много на свете.)Раз занимает он место в кабине,Он хочет ездить, а я неповинен.Пусть отвечает за все Кузнецов! КИРИЛЛ ЛАВРОВ
У Корогодского З.Я.,Учась актерской школе,Все узнавали, как и я,Вкус настоящей боли.Был бит жестоко я не раз,Зато попал на сцену.Я все стерпел, тем самым спасСебя и дар бесценный.Став наземь твердо, как Антей,Мечтой возвышен новой,Актером в труппу БДТРешил пойти к Лаврову.И вот пошел я на поклон,Но перед тем увидел сон…СонФонтанка. БДТ. Я двери отворил:На вахте – просто бесподобно! —Дежурит сам Лавров Кирилл,Худрук, актер, артист народный.Шагнул я радостно с порога —Лавров, однако, смотрит косо.Себя со мною держит строгоИ задает он мне вопросы:Кто я? зачем пришел? откуда?Я говорю: «Хочу к вам в труппу,Служить Театру честно будуИ предан буду неотступно.Работал в Театре поколений,Лавров: «Он дал вам позволеньеНа переход сюда, простите?Без разрешения нельзя, —Сказал он, пальцем погрозя. —Пусть мастер даст свое согласье,И я приму вас в одночасье».На том и кончилась беседа,А с ней и сновиденье следом. МЕДУЗА
Я загорал на берегу пруда.По виду, как спортивный он бассейн.Сверкала чистотой его вода,Как бы кристалл во всей своей красе.Но, к сожаленью, пруд был не глубок.Зайдя в него, я это обнаружил.Я сесть на дно спокойно даже мог:Сижу на дне, а голова наруже.Здесь не поплаваешь, – подумалось. И вдругДно вниз ушло. Я камнем следом – глюк!И оказался вмиг на глубине.Как всплыть из бездны на поверхность мне?Беспомощно руками и ногамиЯ трепыхаю. Извиваюсь, как червяк,Не вырваться на волю мне никак.Как бремя сам себе я, как обуза,Но не сдаюсь всем тяготам назло.Смотрю: над головой моей медузаЗависла, как тарелка НЛО.В своих усилиях не видя больше прока,В нее вцепился я, как будто это зонт.Он мчится вверх, а я за ним в потоках.Ура! на воле я и вижу горизонт.И вот что ценно: выбравшись из плена,Я плаваю – осталась глубина.Теперь, напротив, не достанешь дна. ВОЛК
В зверинце жили белые барашки.Охрана их был мой священный долг.Но срок настал, и преступленьем тяжкимДень омрачился: их зарезал волк.Нагрянул он открыто и нахально,Огромный, чернобурый, лютый.Метнулся в клетку, алчно пасть оскаля,Убил – и был таков через минуту.Моя вина – я не был наготове.Сказать по правде, здорово я струсил.Барашки истекали в клетке кровьюИ дергались в агонии конвульсий.Из четверых барашков лишь одинВ живых остался. Как зеницу окаЕго поклялся я беречь и карабинНаизготовку взял, чтоб встретить пулей волка.Откуда ни возьмись. Со зверем нет мне сладу!Я вскинул карабин. Готов нажать курок.Но он смирил меня своим всесильным взглядом.Мое бездействие для волка добрый знак.И он загрыз последнего барашка.Я стал пособником в его деянье тяжком.И с места преступленья, наконец,Сбежал разбойник. Бледный как мертвец,Вхожу туда, – ужасные часы! —Где убивал барашков чернобурый,Но трупов не было: кругом сидели псы.Слизали кровь они и съели мясо, шкуры.Так значит, не коснется меня славаПредателя неосторожных словИ соучастника убийства: в день кровавыйНи очевидцев, ни барашков, ни следов…