Егор посмотрел на Леонида Владимировича:

– Но это… у меня коньков нет…

– Ничего. Мы дадим, – усмехнулся Виктор Николаевич.

Вся детская хоккейная секция «Стрижи „Локомотива“» – малышня от пяти до десяти лет, но в спортивных доспехах и на коньках – сидела на скамьях вокруг ледового корта, когда Егор на подворачивающихся ботинках с коньками добрёл, держась за поручни, из раздевалки до льда. Здесь же сидел их тренер – молодой, но уже известный хоккеист Протасов, а также Виктор Иванович, который оказался директором спортивной школы.

И, конечно, едва ступив коньком на лёд, Егор тут же шлёпнулся оземь под дружный смех этой малышни. Но это было полбеды, дальше стало ещё хуже. Представьте себе Чарли Чаплина на коньках, и вы поймёте, что я имею в виду. Впрочем, даже великий комик не смог бы так замечательно смешить публику, как это получилось у Егора, когда он пытался встать на ноги, снова падал то на «шпагат», то на «верёвочку», опять вставал, проезжал два метра и падал опять. Поднимался на четвереньки на разъезжающихся ногах, выпрямлялся, с трудом балансировал и шмякался вновь.

Удивлённые громким детским смехом, гимнастки в соседнем зале (и Катя в их числе) остановили свою тренировку и пришли взглянуть, что происходит у юных хоккеистов.

Егор, слава богу, их не видел. Он продолжал сражаться со льдом, и это был поединок Давида с Голиафом. Но, как вы знаете, не великан Голиаф победил Давида, а молодой Давид Голиафа. Через десять минут смех стал звучать всё реже, а потом и вовсе прекратился. Потому что сказались и гимнастические упражнения на растяжки, и кувырки, и все силовые нагрузки, которыми изнурял себя Егор на ежедневных тренировках. Через пятнадцать минут этого воистину смешного и весёлого шоу вдруг раздались аплодисменты – Егор поехал! И не просто поехал, а уверенно, почти как настоящий конькобежец. Нет, конечно, не так красиво, как Плющенко, но без всякого падения он сделал полный круг по корту и заслужил аплодисменты не только пацанов детской хоккейной секции, тренера и директора клуба, но и юных гимнасток (среди которых была и Катя).

А Егор… Набрав скорость, он вдруг ощутил кайф скорости и полёта! Скорости и полёта! Скорости и полёта! И засмеялся от счастья!..

А когда усталый, измочаленный и счастливый Егор вышел из Дворца спорта к преданно ожидающему Верному, то снова увидел Катю. Она стояла у своего мотороллера и рассматривала на тумбе театральные афиши.

– Привет, – сказал ей Егор. – Ты кого-то ждёшь?

– Ага, – кивнула Катя. – Тебя.

– Меня? – изумился Егор.

– Ну, да. Ты смешной. Ты себя видел на Ю-тюбе?

Егор похолодел.

– Где? – переспросил он мёртвым голосом.

Неужели его позорные падения и кувырки на льду уже в YouTube?

– Смотри, – сказала Катя, достала из своей спортивной сумки планшет и, присев на мотороллер, включила его. Но даже не стала заходить в YouTube, потому что всё, что она хотела показать Егору, уже было сохранено у неё в отдельном файле. Который она тут же открыла одним касанием пальца…

Это была целая галерея фотографий и видеороликов, выложенных в YouTube зрителями тренировок Егора на Волжской набережной и в парке у Красного маяка. «Шпагаты» и «верёвочки», которые Егор, копируя Джейдена Смита из «Карате-пацан», делал на спинках садовых скамеек… Его прыжки… жимы… многоскоки…

– А ведь ещё зимой ты ходить не мог, – сказала Катя, сунула планшет в сумку, села за руль своего мотороллера и кивнула на заднее сидение. – Садись. Мы же рядом живём.

Егор не поверил своим ушам – Катя повезёт его домой?

– Да садись же, – засмеялась Катя. – Что ты стоишь столбом? Это твоя собака?

– Да… – Егор осторожно, не касаясь Кати, сел позади неё, двумя руками взялся за сиденье под собой.

– Нет, – сказала Катя. – Так ты свалишься. Обними меня.

Обнять Катю??!

Он растопырил руки и стал трусливо сводить их на Катиных плечах и груди.

– Да не тут! – снова засмеялась Катя. – Ты смешной. За пояс меня обними.

Егор, наконец, сообразил, что от него требуется, неловко и как-то отстраненно обнял руками Катину талию и…

От резкого рывка мотороллера тут же чуть не свалился назад. А, удержавшись, уже всем телом прильнул к её спине.

И… боже мой! Ветер в лицо, запах Катиной шеи и плеч, её волосы, струящиеся по его лицу, и мягкое тепло её спины…

Мотороллер в сопровождении Верного летел по улице Чкалова, потом по какому-то проспекту и площадям, мимо каких-то парков, памятников, фонтанов и автомобильных моек – нет, Егор не видел ни этих красот, ни радужных водных струй, ни вообще, где они и куда они едут. Ему было всё равно, пусть хоть на край света, лишь бы вот так, в обхват держать Катю двумя руками, дышать её теплом…

Резкий полицейский свисток прервал это счастье.

Катя затормозила у ног молодого полицейского.

– Так! – строго сказал ей полицейский. – Почему пассажир без шлема?