Шрифт:
– Погоди, – сказала Порванный Парус и помотала головой, – у Ягутов же нет правительства. О каком Тиране ты толкуешь?
– Был один, чей разум был отравлен желанием править другими. Этот тиран подчинил себе земли вокруг и все жившее за них на три тысячи лет. Аймассы тех времен пытались свергнуть его и потерпели неудачу. На плечи Ягутов была возложена задача заключить его в тюрьму, поскольку такая личность была им так же отвратительна, как и Аймассам.
Сердце бешено колотилось у Порванного Паруса в груди.
– Беллурдан, – она говорила с трудом. – Где похоронен тиран?
– Я понял так, что он погребен к югу отсюда, в холмах Гадроби, к востоку от Даруджистана.
– О, Королева Снов! Ты понимаешь, что ты сделал?
– Я сделал то, что было приказано.
– А почему адъюнкт идет вместе с Аймассом?
– Я не понимаю, о чем ты.
– Проклятье! Ты, безмозглое созданье, они же хотят освободить тирана! Меч Лорн из отатарала...
– Нет, – отрезал он. – Они не станут этого делать. Наоборот, они хотят удержать от этого других. Да, это больше похоже на правду. Так оно и есть. А теперь, Порванный Парус, разговор окончен.
– Я не могу вернуться. Я должна идти. Пожалуйста, не держи меня.
– Мы должны вернуться в Засеку, – упрямо повторил Беллурдан. – Там все разрешится. Позволь мне увести тебя, чтобы я мог продолжать поиски подходящего места для погребения Вечерней Прохлады.
Выбора у Порванного Паруса не было, но должен же быть выход. Разговор дал ей время восстановить силы, подорванные переходом по Тропе. Ей вспомнились слова Беллурдана: если она откроет Путь сейчас, ее проглотит, сожжет влияние Аймасса. Ее взгляд упал на холщовый мешок у ног великана. Там виднелась тень магии. Заклинание. Ее собственное заклинание. Она вспомнила: жест сожаления, заклинание... для сохранения. «Неужели выход? Дыхание Худа! Возможно ли?» Она подумала о Хохолке, о путешествии от умирающего тела к лодке... безжизненности. «Шеденул, смилуйся над нами...»
Волшебница отступила назад и открыла Путь. Магия Тюра заклубилась вокруг нее. Она увидела, как отпрянул Беллурдан. Он крикнул что-то, но она не расслышала. Он двинулся на нее.
Она пожалела о храбрости Теломена. Темный огонь охватил мир вокруг нее, она раскрыла руки и обняла его.
Лорн держалась сбоку от Аймасса. Тул глядел на запад, он был очень напряжен.
– Что это? – спросила она, не сводя глаз с белого огненного фонтана, поднимающегося над горизонтом. – Ничего подобного я не видела.
– Я тоже, – ответил Тул. – Это внутри круга, которым я очертил нас.
– Но это же невозможно, – засопела Лорн.
– Да, невозможно. Слишком долго. Его источник должен практически постоянно подпитываться. Правда... – Аймасс умолк.
Не было ни малейшей необходимости заканчивать фразу. Огненный столб бушевал в небе с той же силой, что и час назад. Звезды кружились рядом с ним в чернильной тьме, магия изливалась как из бездонной бочки. В воздухе чувствовался запах, от которого Лорн подташнивало.
– Ты узнаешь Путь, Тул?
– Пути, адъюнкт. Телланн, Тюр, Денул, Д'рисс, Теннес, Теломен, Старвальд Демелайн...
– Старвальд Демелайн? Что за название?
– Одно из старейших.
– Я считала, что существует три старейших Пути, но их ты не назвал.
– Три? Нет, их много. И все они порождены Старвальд Демелайном.
Лорн плотнее завернулась в плащ, не сводя глаз со столба.
– Кто мог это сделать?
– Был один... давно. Служителей его культа не осталось, он и ушел. Я не могу ответить тебе на твой вопрос, – Аймасс покачнулся, когда столб рассыпался. До их ушей дошел звук урагана.
– Ушел, – прошептала Лорн.
– Иссяк, – сказал Тул. Воин потряс головой. – Невероятно, источник и впрямь иссяк. Но появилось что-то еще. Я ощущаю новое присутствие.
Лорн осмотрела меч.
– И что это? – спросила она.
Тул пожал плечами.
– Что-то новое. Оно идет. Стоит ли беспокоиться?
Лорн помрачнела и обернулась к Аймассу, но он уже отошел и возвращался теперь к их костру. Лорн еще раз посмотрела на запад. Там появилось облако, оно закрыло звезды. Оно казалось огромным. Она передернулась.
Пора было ложиться спать. Аймасс остался дежурить, так что неожиданных гостей не будет. День был долгим, она ощущала странную слабость. Ее мрачное настроение усилилось, когда она возвращалась к месту стоянки. Тул, неподвижно стоящий у огня, напомнил ей о том, как он появился пару дней назад. Отблески света, играющие на его почти мумифицированном теле, вызывали ощущение чего-то изначального, чему сопутствовал сильный беспричинный страх перед тьмой. Она подошла поближе к Тулу.
– Огонь – это жизнь, – прошептала она. Казалось, что фраза родилась где-то в глубинах сознания. Тул кивнул.