– Захлебнулось? Нет, вовсе нет. А что касается Ша'ики... – Колтайн помедлил, для того чтобы привести в порядок головной убор из вороньего пера. – Возможно, она имеет видение того, что произойдет в будущем. Возможно, она знает, что Вихрь обречен на провал, что даже сейчас адъюнкт императрицы собирает свой легион – гавань Унты заполнена транспортом. Победы Вихря сиюминутны; первая кровь, которую он за собой повлек, объясняется только слабостью империи. Ша'ика знает... Дракона уже разбудили. Пока он движется крайне медленно, однако с приходом всеобщей ярости он очистит эту землю от берега до берега.

– А другая армия, которая на юге... Она далеко? Колтайн поднялся на ноги.

– Я намеревался прибыть к Ватаре еще двое суток назад. «Возможно, до него дошли слухи, что Убарид пал, точно так же как и Деврал, как и Асмар. Ватара – третья и последняя река. Ватара течет прямо до Арена – через самые забытые и запретные пустоши этого проклятого Худом континента».

– Кулак! До реки Ватары еще месяц ходу. Что же будет завтра?

Колтайн оторвал взгляд от угольков и глянул на историка.

– Завтра, конечно, мы разобьем армию Камиста Рело. Чтобы достичь успеха, один должен думать на несколько ходов дальше остальных, историк. Ты должен это понимать.

Кулак отправился обратно.

Антилопа уставился на умирающий огонь. Во рту у него отдавало горечью. «Это же страх, старик. У тебя же нет непробиваемых доспехов, как у Колтайна. ТЫ не знаешь, что произойдет в ближайшие четыре часа, и ты с опаской ждешь рассвета, наивно надеясь, что он будет не последним. Колтайн верит в невыполнимое, он думает: мы можем положиться только на его самоуверенность. И разделить с ним его сумасшествие».

На ботинок приземлился ризан, он жевал крылья молодой ночной бабочки, которая еще продолжала трепыхаться.

Антилопа подождал, пока животное не закончит трапезу, а затем смахнул его в сторону и поднялся на ноги. В лагерях виканов начали слышаться звуки, сопровождающие подъем. Антилопа отправился к самому ближнему из них.

Конники из клана Безрассудных Собак собрались для того, чтобы подготовить оснащение. Так как рассвет еще не тронул лучами горизонт, они зажгли огромное количество факелов. Антилопа подошел ближе. На свет показались богато украшенные кожаные доспехи, отсвечивающие красными и зелеными отблесками. Обитая железом упряжь была выполнена в стиле, который раньше историк ни разу не видел. На ее поверхности виднелись древние виканские рунические знаки. Все снаряжение выглядело очень древним, однако ни разу не использованным.

Антилопа приблизился к соседнему воину. Этот совсем еще юный мужчина занимался тем, что втирал топленый жир в забрало для коня.

– Достаточно тяжелое оружие для виканов, – произнес историк. – Да и для виканской лошади.

Юноша размеренно кивнул в знак согласия, однако ничего не ответил.

– Вы решили превратить себя в тяжелую кавалерию. Парень пожал плечами.

Внезапно заговорил старый воин, который оказался неподалеку.

– Наш предводитель придумал это давно, во время восстания... А затем он заключил соглашение с императором, и доспехи стали не нужны.

– И вы носили с собой подобную тяжесть все это время? – Да.

– А почему вы не использовали их при переправе через Секалу?

– Этого было не нужно.

– А сейчас?

Оскалившись, ветеран поднял металлический шлем с защитой для носа и щек.

– Стадо Рело ведь не имеет тяжелой кавалерии, не так ли? «Тяжелые доспехи еще ничего не значат. Вы когда-нибудь тренировались в них? Можете ли вы в подобной тяжести перейти в галоп? Удастся ли вам быстро маневрировать? И как к этому отнесутся животные?»

– Ты будешь выглядеть довольно устрашающе, – добавил историк.

Юноша установил забрало и начал привязывать портупею, на которой висел длинный меч. Вытащив лезвие из ножен, он продемонстрировал четыре фута вороненой стали и острый наконечник. Оружие выглядело внушительно, особенно в руках юноши.

«Дыханье Худа, да всего один удар выбьет его из седла напрочь».

– Делай разминку там, Темул, – проворчал ветеран в сторону юноши на малазанском языке.

Темул моментально начал резвиться с лезвием в руках, показывая неплохие навыки фехтования.

– Когда вы достигнете врага, ты намереваешься слезть с коня?

– Тебе нужно поспать, старик, а то ты уже начинаешь заговариваться.

«Намек ясен, ублюдок».

Антилопа двинулся восвояси. Он всегда ненавидел те несколько часов, которые предшествовали битве. Ни один из ритуалов подготовки на него не действовал. У опытного солдата проверка оружия и доспехов заканчивалась раньше, чем сердце совершит двадцать ударов. Антилопа никогда не мог проделать все эти движения на автомате, как это делали многие солдаты. Можно было просто занять руки, а в это время разум начинал блуждать в мире насыщенных цветов, болезненная прозрачность и похотливый голод которых охватывали тело вместе с душой.