– Плох тот ученый, который доверяет чьей-то рассудительности, – ответил Антилопа. – Во всем надо полагаться исключительно на собственный здравый смысл.

– «Ты ходишь по зыбучим пескам», – вздохнул Булт, улыбнувшись вновь. – Так сказали бы местные жители.

– А что поведали тебе виканы? – спросил Кульп. В глазах Булта сверкнуло озорство.

– Да ничего. Мудрые слова – они как стрелы, летящие в лоб. И что ты делаешь? Конечно, ты пытаешься пригнуться, чтобы они прошли мимо. Эту правду виканы знают с того возраста, как начинают сидеть в седле, – гораздо раньше, чем ходить.

Они обнаружили колдуна на поляне. По бокам были видны наносы песка, а в центре – приподнятая над землей кирпичная площадка – все, что осталось от какого-то сооружения. В швах виднелись осколки камня обсидиана.

Кульп спустился с седла, глядя на Сормо, который стоял в самом центре, спрятав руки в широкие рукава. С силой ударив по надоедливой мухе, маг спросил:

– Ну и что это такое – какой-то потерянный, забытый храм?

Молодой викан медленно сощурился.

– Мои помощники пришли к выводу, что это было когда-то конюшней, поэтому решили не проводить тщательного осмотра.

Глядя на Антилопу, Кульп нахмурился.

– Я презираю виканский юмор, – прошептал он. Сормо пригласил их жестом подойти ближе.

– Я намереваюсь открыть для себя священные грани этого кхерора – так виканы называют священные места, открытые для небес...

– Ты сумасшедший? – произнес Кульп, и бледность с его лица моментально пропала. – Духи, которые там живут, дитя, сразу перережут тебе глотку, они же принадлежат к Семи...

– Вовсе нет, – резко возразил колдун. – Духи кхерора пробудились еще до основания Семи Городов. Они собственность этой земли испокон веков, и если ты найдешь их сходство с тем, что тебе известно, – мы будем называть данное место Телланном.

– Милосердие богов! – простонал Антилопа. – Если оно в самом деле Телланн, то тебе придется иметь дело с Тлан Аймасс, Сормо. Выжившие воины повернулись спиной к императрице и империи с тех пор, как убили императора.

Глаза колдуна сверкнули.

– А ты когда-нибудь интересовался, почему это произошло? Историк понял, что пора крепко закрыть свой рот. У него имелось несколько теорий по этому поводу, однако поделиться ими с любым из присутствующих здесь людей означало бы впасть в государственную измену.

Сухой вопрос Кульпа к Сормо привел историка в величайшее возбуждение.

– А что, неужели императрица дала тебе такое задание? Ты прибыл сюда, чтобы выяснить, насколько серьезными будут грядущие события, или это только лишь видимость?

Стоя в нескольких шагах от них в полном молчании, Булт, сплюнув на пол, наконец произнес:

– Нам не нужен провидец, чтобы понять это, маг. Колдун медленно поднял в стороны руки.

– Оставайся на своем месте, – сказал он Кульпу. Затем его взгляд скользнул по историку: – А тебе предстоит запомнить с точностью все события, свидетелем которых ты сейчас станешь.

– Это не требует напоминаний, колдун. Сормо кивнул, закрыв глаза.

Его сила распространялась подобно слабой, едва заметной ряби на воде, окружая Антилопу, других людей, а затем и всю поляну целиком. Резко пропал дневной свет, уступив место мягкому полумраку, сухой воздух стал отдавать сыростью и болотом.

Кипарисы, как суровые стражники, окружали место странного действа. С их ветвей свисал, подобно плотной шторе, густой мох, скрывая за собой непроницаемую темноту.

Антилопа ощущал волшебство Сормо как теплую накидку; он никогда раньше не чувствовал такой силы, исходящей от живого человека. Она была спокойная, оградительная, мощная и податливая. Историк понял, как много потеряла империя, истребляя виканских колдунов. «Понятное дело, что свою ошибку она попыталась исправить, – размышлял Антилопа, – хотя было, возможно, уже слишком поздно. Сколько же на самом деле их оказалось убито?»

Сормо издал улюлюкающий звук, эхо от которого еще долго висело в воздухе, будто они находились внутри широкой пещеры.

В следующий момент воздух ожил – появились шквальные порывы ледяного ветра. Колдун заколебался; внезапно его глаза широко раскрылись, и в них появилось выражение тревоги. Сделав глубокий медленный вдох, он поморщился, и Антилопа понял, в чем дело: ветер принес с собой отвратительную вонь, которая с каждой секундой становилась все сильнее.

В воздухе появилось ощущение скрытой угрозы: огромные ветви кипарисов, сгибающихся под тяжестью мха, неистово затряслись. Историк увидел огромное облако насекомых, которое сзади двигалось по направлению к Булту, и крикнул ему:

– Поберегись!

Викан мгновенно обернулся, выхватив длинный нож. Однако когда первая оса ужалила его в лицо, Булту оставалось только кричать от боли.

– Д'айверс! – проревел Кульп, схватив историка за подол телабы и с силой дернув к себе, где, словно в сонном оцепенении, стоял также и Сормо.

На мягкую землю поляны выбежало несколько обезумевших крыс, за которыми неотрывно следовал извивающийся клубок змей.

Внезапно историк почувствовал жжение в левой ноге. Взглянув вниз, он обнаружил, что огненные осы усыпали его ногу вплоть до бедра. Жжение превратилось в мучительную боль, и Антилопа неистово закричал.