Утонувшая память: Стихи разных лет
вернуться

Фадин Вадим
Шрифт:

«Но почему же слава – без суда?..»

Но почему же слава – без суда?А вдруг ошибка – этот груз на плечи?Незваная нелепая беда,как грех без наказанья и стыда,нагрянет в дом – и откупиться нечем.Мне скажут: слава вовсе не страшна —пускай придёт, пускай целует в губы.Жизнь прежняя покажется скучна,и постепенно надоест жена,и наконец талант пойдёт на убыль.И не бывает славы навсегда,она, как снег, нежна и уязвима:едва спугнёшь – исчезнет без следа,ищи потом до Страшного суда,проси и жди – пройдёт спокойно мимо.

1971

«Часы и варианты сочтены…»

Часы и варианты сочтеныв любой игре, но что за наслажденьепредугадать в порыве вдохновеньядвижения противной стороны!Немалый труд – продумать все ходыот часа сна до точной даты старта…А риск огромен: так ли лягут карты?С плохим раскладом близко до беды.Табачный дым и споры до утра.Куда ни глянешь, чинно и усталонад картами колдуют генералы:ведётся в мире скверная игра.

1971

«Затянулась игра, но не станешь же срок…»

Затянулась игра, но не станешь же срокустанавливать всякой азартной забаве,и минуты считать здесь один только вправе —под зелёным столом несчастливый игрок.А бывает, не карты, а пир до утра,и в разгаре гулянки не кажется странным,что под нашим столом спит напившийся пьяным;он проспится и выйдет – такая игра.Я берусь за работу, луна за стеклом,я – один над голодным пространством блокнота,говорю сам с собой, увлекаясь, но кто-то,я уверен, сидит у меня под столом.

1971

«Смешно бояться акробатов…»

Смешно бояться акробатов,но испытаешь тёмный страх,столкнувшись где-то у Арбатас идущим на босых рукахзагримированным мужчиной;он не бандит и не солдат,но страх без видимой причинысильней обычного стократ.Среди вещей различной формывзгляд тронет ту, чей странен вид,и отклонение от нормывстревожит и насторожит,и кто-то праздный, на прогулке,однажды среди бела днясо мной столкнётся в переулке —и отшатнётся от меня.

1971

ПРОТИВОСТОЯНИЕ МАРСА

Приходит время противостоянья,и кажутся доступными миры,которые находятся за граньюреальности, желаний и игры,и кажутся невечными законы:приди – любой, нарушь их, измени;волшебным фонарям иллюзиона,как звёздам, люди верят в эти днии жаждут роли в новомодном фарсе,чтобы на сцене обсудить вопросо власти: есть ли власть на Марсе? —и спорят увлеченно и всерьёз.Потом проходит время наблюденья,и спорщики торчат себе в пивной,подчинены закону тяготеньяи власти, ощутимой и земной.

1971, год Великого противостояния Марса

«Взгляните на ладонь свою, взгляните…»

Взгляните на ладонь свою, взгляните —там линии ума, любви и силы;она способна затенить светило,хотя бы и стоящее в зените,все звёзды скрыть под силу ей,однакочто проку в ней, её ничтожна помощь,когда в лесу попробуете в полночьсмотреть из-под ладони в гущу мрака.

1971

«Был грех, связался с чудаками…»

Был грех, связался с чудаками,теперь – не брошу, не уйду;они же – под лежачий каменьпустили воду, на беду,и я не предскажу исходаих безалаберной игры:быть может, в ясную погодувода сорвётся вниз с горы,зальёт корыта и колодцы,на тропы нанесёт песку,а может, камень повернётся,дав путь ничтожному ростку,и книги старые иначечитаться станут, чем всегда,раз вышло так, что под лежачийпод камень потекла вода.

1971

«Я в эту зиму не поехал в горы…»

Я в эту зиму не поехал в горы —мешала деловая кутерьма, —и постепенно опостылел город:у нас была бесснежная зима.И прошлый снег я помнил очень слабо,но лыжи приготовил всё равно,но снежные подтаявшие бабыстучались в освещенное окнои подражали голосам метели,и хоровод водили за стеклом,привлечены то ль белизной постели,то ли домашним гибельным теплом,потом шептались у закрытой дверии до утра меня лишали сна,хотя в них и не позволяла веритьсухая равнодушная весна.