– «Гибрис», покажи мне мицелий на шаттл-палубе.

Изображение на экране сменилось. ИР помалкивал – возможно, Кормак ему надоел. А он уставился на экран. Даже при том, что часть палубы была не видна, форма следов не оставляла сомнений. Отпечатки были длинными, вывернутыми наружу, задний палец отпечатался отдельно. Это явно были не следы человека, а следы дра-конидов, но можно ли было считать это неопровержимой уликой? Любой, кто побывал на поверхности планеты, мог занести на корабль частицы мицелия. Дракониды пробыли там дольше, следовательно, скорее всего, мицелий занесли они.

– «Гибрис», дракониды занесли мицелий на борт.

– Уже знаю.

Кормак забарабанил кончиками пальцев по крышке стола.

Что теперь?

Он мог попытаться еще раз побеседовать с драконидами, но последняя попытка общения с ними исчерпала пределы его терпения. Ян был уверен, что они способны говорить с ним тем или иным способом, но один из них просто сидел себе и ухмылялся, а второй таращился на устройство выдачи еды. Вероятно, следовало общаться с глазу на глаз, а не жестами через обзорное окно и словами через интерком.

– Проклятье!

Он встал и отправился к изолятору.

Выйдя из кабины лифта, Кормак увидел, что у обзорного окна изолятора стоит Мейка. Ее поза выдавала глубокую задумчивость: она поддерживала одной рукой подбородок, а другой – локоть этой руки. Яну она показалась более взрослой. А может быть, он сейчас смотрел на нее иначе? Сколько же ей лет – от восемнадцати до трехсот… За последние четыре столетия стало совершенно невозможно судить о возрасте по внешности человека.

Ян направился к ней, биолог заметила его приближение, когда он был уже в двух шагах от нее.

– А, Ян Кормак.

– Вас что-то беспокоит?

– Нет, не то чтобы… Не беспокоит. Я просто заинтригована. Произвела кое-какую проверку. – Она указала на пол в изоляторе около стены. – Видите?

Кормак посмотрел туда, куда она указывала, и увидел нечто наподобие скомканных полиэтиленовых комбинезонов. Он перевел взгляд с них на драконидов. Те неподвижно восседали посередине помещения. Кормак заметил, что их кожа стала чище и ярче.

– Кожа, – сказал он. – Они полиняли.

– Они сделали это уже трижды с тех пор, как мы их сюда поместили. Дракониды регенерируют: сбрасывают кожу вместе с поврежденными радиацией клетками и быстро их заменяют.

– Да, «Гибрис» мне уже об этом сообщила.

Мейка искоса глянула на Кормака.

– А не сообщила ли она вам заодно о том, что у них иммунитет к раку и к ошибкам репликации?

– Полезные способности, но у нас они тоже имеются.

– Да, но наши способности достигаются путем изменений в ДНК, которые производятся с помощью вирусов или наномашин. Тем самым достигается коррекция генетической матрицы, полученной при рождении. У нас по-прежнему может развиться рак, и соответственно его приходится лечить. А здесь все совсем иначе.

– Не знаю, имеет ли это отношение к делу, но в свое время помимо точки зрения о том, что дракониды – это и есть тот народ, представителем которого является дракон, существовала и другая: они – нечто вроде органических машин.

– Все мы – органические машины. Нет, вы – меня не так поняли… Я провела анализ частичек их кожи. У них нет ДНК. Они заменяют клетки путем непосредственной репликации белка. Такое делалось раньше, но ни у одного существа этот метод не развился в ходе эволюции. Это слишком сложно.

– Значит, они все-таки в каком-то смысле машины?

– Если хотите, можете их так называть. Философия – не моя специальность.

Ян немного смутился.

– Пожалуй, я сморозил глупость.

– Пожалуй. – Она едва заметно улыбнулась и, словно бы убрав ядовитое жало, продолжала: – Между тем эти существа в некотором роде, несомненно, были сделаны. Так, у них нет пола и собственного метода размножения. Учитывая анамнез, я бы сказала, что их изготовили для определенной цели и что эта цель состоит отнюдь не в их собственном выживании и продолжении рода, как у нас. Эта цель – цель дракона. Они – нечто вроде разновидности големов, да и любых других андроидов, если на то пошло.

– И какова же может быть эта цель?

– Понятия не имею. Знаю только, что этот дракон потрудился на славу.

– Есть еще что-то?

– Конца нет. Можно всю жизнь потратить на их изучение. Кости у них необычайно крепкие; они состоят из кальция, покрытого чем-то наподобие зубной эмали. Размеры и плотность почти в два раза превосходят эти показатели у нас. Их пищеварительная система способна высосать питательные вещества даже из камня. – Мейка повернула голову и посмотрела на Кормака. – Но, как нам уже известно, они избрали более простой метод. – Она отвернулась. – Мускулатура у них крепкая, как древесина векового дуба. Нам здорово повезло, что они не попытались покинуть этот изолятор, когда мы их туда привели. Дверь бы их не остановила.