На третий день бывшая супруга сгребла остатки воли в кулак и решила выудить Акакия на откровенный разговор.

– Вы же понимаете, – твердила она своим опекунам, – он не по доброй воле… Ну, пообещала ему Агафья кучу денег, прикупила шмоток, которых он отродясь не носил, вот его сердце и оттаяло. А теперь и рад бы вернуться, а уже грехи не пускают. Боится… быть непонятым.

Жора только звучно чесал остриженную голову, а Роман пытался успокоить Клавдию, как умел:

– Да не печальтесь вы, ему там хорошо! Старушка его лелеет, бережет. Пылинки сдувает… Не орет на него дурниной, чего же ему обратно возвращаться! Нет, он не вернется. Я вот, например, тоже бы не вернулся.

– Ты хочешь сказать, что променял бы меня на эту высохшую мумию?! – возмущалась Клавдия.

– Конечно! Конечно, нет! Не променял бы! – спохватывался Роман и начинал что-то лепетать: – Да я бы… Да меня…

Они подъезжали к клубу в самый обед, то есть тогда, когда обычно приток посетителей был особенно плотным. Однако сегодня день был ненастный, накрапывал дождь, и в клубе было пусто.

– Николай! Срочно вызови Акакия Игоревича! – потребовала Клавдия.

Николай не осмелился ослушаться. Черт их знает, этих баб, что от них можно ожидать в самый ближайший момент. Вдруг выскочит Агафья и кинется на шею сопернице. Вообще он никак не мог уяснить отношений этих господ. Куда проще было бы запретить подпускать эту мощную Клавдию к клубу на пушечный выстрел, тогда бы Николай точно мог выполнять предписания, а так, поди потом разбирайся.

Акакий Игоревич явился через полчаса. Ароматный, как парфюмерный ларек, он уселся под пальмой, забросил ногу на ногу и принял скучающий вид. Клавдия скромно притулилась в кресле напротив. Жоре места не осталось, и он колонной возвышался над Клавдией Сидоровной. Роман на время отошел в сторону, поговорить с отцом о делах семейных. Клавдия приложила надушенный платочек к глазам и скорбно проговорила:

– Ну что, антихрист, наигрался уже? Домой собираешься возвращаться?

Акакий только фыркнул и даже не удостоил бывшую жену взглядом.

– Что ты пыхтишь? Я тебя русским языком спрашиваю – когда собираешься домой нарисоваться?! – начинала сердиться Клавдия.

– Клава, ты должна понять, между нами все отношения скончались, – чуть свысока начал неверный. – Детей я воспитал, квартиру оставил тебе, ушел, так сказать, в одних штанах. Какие у тебя претензии?

– У меня? У меня претензии разные! – не знала, что сказать, Клавдия.

– Например?

– Да хоть… да хоть твои цветы! Я почему их должна поливать каждый день? У меня что – здоровье лишнее?!

– Ох, господи, да принеси их сюда. У тебя все? – с усталым презрением выдавил из себя Акакий.

– Нет, не все! Я еще кота твоего кормлю – Тимку! А он знаешь как ест! Да он у меня вчера килограмм говядины сожрал, одной вырезки, между прочим! – решила схватиться за соломинку брошенная супруга.

– Вот с котом ничего не могу предложить. Отнеси его к Алене. Понимаешь, я бы и рад его забрать, но не могу. Мы с Агашей решили продать этот клуб к чертям собачьим и переехать в Канаду.

– Куда-а-а?! – в один голос вскричали Жора и Клавдия Сидоровна.

– В Канаду, чем вы слушаете? Надоели, знаете ли, все эти игрушки в сыщиков и вора. Все, хочется пожить свободной личностью в свободной стране.

– Это ты-то свободная личность?!!

– Подождите, Клавдия Сидоровна, – прервал возмущение женщины Жора. – А когда вы уезжаете?

– Буквально на днях. Клуб уже выставили на продажу, и даже нашелся покупатель. Ну а с паспортами, сами понимаете, проблем не будет. Были бы деньги…

– То есть, если я тебя правильно поняла, ты бросаешь детей, жену, мать, в конце концов, и удираешь со старушкой в неведомые дали? Искать свободную страну? – несколько отстраненно проговорила Клавдия.

Зато Жора оживился.

– Нет, а чего, правда, в саму Канаду?

– А чего нам? – напыщенно гнул пальцы Акакий. – С деньгами, оно ведь и в Канаде, и в Америке, и в Грузии можно жить припеваючи!

Клавдия Сидоровна выпрямилась и проговорила, будто колуном отрубила:

– Все, Кака! Ты мне не супруг! Я еще терпела, когда ты мне изменял, но что ты изменил Родине, такого ни одна порядочная жена не вытерпит! Прощай!

Дернув Жору за рукав, Клавдия степенно выплыла из клуба, и они унеслись в джипе домой, в волнении позабыв забрать Романа.

Роман заявился к ним, когда Клавдия потчевала Жоржа тортом, купленным по случаю кончины ее семейной жизни.

– Проходи, Ромочка, садись, я тебе тоже кусочек отрежу. Жора, накладывай себе варенья.

– Нет, какой гад, а? – возмущался Жора с набитым ртом. Роман, видимо от отца, уже знал о скором переезде молодоженов и своей печальной физиономией старался Клавдию подбодрить. – Нет, какой гад, я говорю, этот ваш Акакий! Это же надо – бросить детей, жену и, страшно сказать, друзей по расследованию, чтобы уметелить в какую-то там Канаду! Ну и над чем мы теперь должны работать? Потенциальная жертва сбегает за границу, убийца-неудачник переметнулся к сыскарям, сам детектив, вместо того чтобы искать нарушителей, плюнул на это дело, намылился из себя свободную личность изображать! В кои-то веки решил заняться частным расследованием – и такая невезуха!