– Прислушайтесь к своей дочери, – на прощание проговорила Наталья Карасева и, стоя на пороге квартиры, еще долго прислушивалась, как стихают в подъезде шаги странных гостей.

Напарники шли до машины молча. И только когда уселись, Шишов заговорил:

– Стерва ты, Кукуева. Просто мерзость какая-то. Вот на кой черт ты про сон выдумала, а? Столько нервов у женщины сожгла!

– Уж чье бы орало мычало! Бабенка перед нами наизнанку вывернулась, а он: «Это не вы его убили?» – передразнила Сеню Кукуева. – Идиот! Неужели не видно, что не она? Зачем ей было убивать, если она четко знает, кто ее дочь переехал? Надо же иногда и своей головой думать! Хотя, что я говорю, ты как раз своей и думал.

Шишов прилежно хмурил брови и только опасливо стрелял на спутницу глазами.

– Все, сегодня домой. А уж завтра… Нет, завтра на работу, – вспомнила Серафима. – А в следующие выходные будем искать, где проживает Борисова.

Шишов решил на ночь реабилитироваться. Он неожиданно стал бить себя в тощую грудь и подпрыгивать на сиденье:

– Нет, Кукуева, ты пойми! Я сегодня просто не мог, просто не мог… Маленькая девочка! Вот ты когда-нибудь… А, откуда тебе знать! Двухлетнюю девочку взяли и убили, а убийца где-то сейчас ходит, бродит, может, вот так же в машине едет… Кукуева, это не ты?

– Сейчас откушу шею, – спокойно предупредила Серафима.

Она так и не поняла, к чему клонит Шишов, да в общем-то не сильно и старалась. Завтра надо было вставать преступно рано-в шесть утра, а потому уже сейчас Серафима хотела все приготовить к труду ратному, чтобы перед сном сосредоточиться на убийстве, подвести все итоги, как там в книжках пишут – проанализировать все данные и разложить по полочкам.

Дома она успела все приготовить к работе, но только уже собралась перейти к сосредоточению, как в комнате раздался телефонный звонок.

– Алло, Серафима? Это тебя Семен Николаевич Шишов беспокоит, – печально-официальным тоном представился напарник.

Обычно таким голосом сообщают о кончине близких родственников, поэтому Кукуева плюхнулась на диван и на всякий случай приготовилась к самому худшему.

– Серафима, держи себя в руках… – все не мог вымолвить страшные слова Шишов. – Мужайся, дело в том, что… В общем, мне сейчас позвонил Колька Нефедов… с ним еще Валентина кондуктором… Чего молчишь-то? Не помнишь их, что ли?

– Я слышу… помню… – пролепетала Серафима. Сердце ее трепыхалось в глотке и чувствовало неотвратимую беду.

– Ну так вот, Серафима, он мне позвонил только что и еле уговорил меня их подменить.

Шишов замолк, и Серафима, сжавшись в комок, вслушивалась в глухую тишину.

– Да дальше-то?! – сдали у нее нервы.

– А куда дальше-то? Я тебе говорю – они попросили нас сейчас отдохнуть, а поработать за них в новогодние праздники. Я так подумал: тебе, конечно, деньги нужны, но и друзьям помочь необходимо. И потом…

Дальше Шишов оглох и обомлел. Честно говоря, Кукуева ему никогда ангелом не виделась, но что она так умеет выражаться, не подозревал.

– Сима, у тебя же мама педагог, приличная женщина, а ты так своего боевого друга… – только и смог пролепетать он.

– Из-за этого самого друга моя мать чуть не осталась сиротой! – выкрикнула Серафима. Потом еще попыхтела в трубку, а затем уже миролюбиво спросила: – Скажи, несчастье мое… Только не ври! Скажи, когда ты успел Нефедова уломать, чтобы он за нас работал?

Сеня почувствовал себя неважно. Он начал заикаться, гнусавить и хныкать в трубку. Наконец собрал все мужество и заблеял:

– Сим, ты знаешь, я вот с мужиками говорил… Над тобой уже все смеются. Никто ж не верит, что это не ты того пьянчугу Костеренко прибила! Все решили, что у тебя тяжелые возрастные изменения женского плана. Ну, как же – сама мужика грохнула, а теперь сама же удивляется, ищет – и кто ж его так неаккуратно приложил? Нет, Симочка, ты как хочешь, рассследование надо заканчивать. Не дело это – отвлекаться даже на работу, пока главный преступник показывает нам шиш.

Серафима вздохнула. Нет, она и сама думала заняться смертью Костеренко всерьез и вечно сетовала на нехватку времени. Но однако нехватка денег брала за горло не менее железно. А до Нового года осталось меньше месяца.

– Зарплату добавишь? За тяжелые возрастные изменения? – спросила она и тут же сама ответила: – Добавишь.

Сеня попытался не согласиться по поводу зарплаты, но трубка уже пищала ему в ухо бодро и весело.

На следующий день Шишов застал Серафиму с тетрадью и ручкой в руках.