Шрифт:
Пахман не стал вешать трубку, только быстро нажал на рычаг и тут же бросил следующую монету.
Уже после второго гудка ему ответил знакомый женский голос:
– Контора адвоката доктора Шустера. Здравствуйте.
– Добрый день. Экспедиционная контора Мюллера. Соедините меня, пожалуйста, с доктором Шустером!
– Минутку, пожалуйста…
Небольшая пауза, и вот уже Шустер на проводе.
– Экспедиционная контора Мюллера, господин доктор.
– Здравствуйте…
– Только что со мной связался водитель, который перевозит вашу мебель. К сожалению, он попал в аварию.
– Надеюсь, он здоров, – тон был ледяным.
– Почти. Но маленькая ваша витрина разбита, большая повреждена. Необходим срочный ремонт.
Секунду царило молчание.
Затем мужчина на другом конце провода вежливо, но подчеркнуто холодно спросил:
– Не могли бы вы сегодня вечером заглянуть ко мне в контору? Скажем, в половине седьмого? Вас устраивает?
Вопрос был чисто риторическим – Пахман все равно не посмел бы сказать «нет».
– Прекрасно. И подготовьте товар к транспортировке. До свидания.
Человек со шрамом вытер лоб, покрывшийся бусинками холодного пота, еще раз подозрительно огляделся по сторонам. Потом извлек из внутреннего кармана кожаной куртки маленькую записную книжку, открыл ее на букву «Б» и набрал четырехзначный номер в Кеттвиге.
– Рурский филиал редакции «Бильд», добрый день.
– Главного редактора, пожалуйста.
– К сожалению, господин Беккер сейчас в…
– Слушай, куколка! – оборвал Пахман секретаршу. В его голосе вновь появились резкие, металлические нотки. – Если не хочешь, чтоб тебя вышвырнули, переключай. И поживее!
Это подействовало. Через три-четыре секунды в трубке раздался многоголосый шум. Должно быть, и в самом деле сейчас заседала редколлегия. Фамилию человека на другом конце провода он не разобрал. Но это было уже неважно.
– Слушайте внимательно, – провозгласил он. – Повторять не буду.
– Кто говорит?…
– Слушайте, не задавая вопросов. Пароль Лихтенбуш. И чтоб вы не сомневались, что это были мы – двое убито в караульной будке, один с тремя пулями в груди остался лежать перед нею.
Шум голосов в трубке смолк. Должно быть, редактор подключил говорящее устройство, чтоб все коллеги могли услышать сенсацию.
– Говорит отряд «Ротер штерн». Лихтенбуш был только началом. Мы отомстим за наших убитых товарищей! Вы еще вспомните тюрьму в Штаммгейме! Вспомните Андреаса и Ульрику! За нами победа в войне народа! Все.
16
«Зост, Арнсберг, Мёнезее – 500 м».
Огромный пассажирский автобус сбавил скорость. Вспыхнули тормозные фары, водитель направил четырнадцатитонную махину из стали, жести и стекла в узкий правый поворот, выводивший на федеральное шоссе номер 229.
– А, черт!
Рычаг ручного тормоза дернулся так сильно, что все невольно вскочили с мест. Перед автобусом виднелся хвост колонны, шесть-восемь автомашин, дальше, уже на самом шоссе, дорогу перекрывали полицейские автомобили. Кругом суетились люди в форме.
– Смотри-ка, целое полицейское стадо! – крикнул Оливер Клокке на весь автобус, вызвав общий смех.
Но улыбка застыла на лице у Ренаты, когда она присмотрелась внимательнее.
Шестеро полицейских в мокрой от дождя полевой форме стояли у выезда на шоссе и проверяли транспорт, идущий из Дортмунда, шестеро других перекрыли расположенный рядом выезд на Липпштадт и Падерборн. На боковых полосах с каждой стороны расположились еще по два полицейских с висевшими на шее в полной боевой готовности автоматами – огневое прикрытие для тех, на проезжей части.
Против выезда на автостраду, на западной стороне шоссе стояли еще десять-двенадцать вооруженных полицейских, внимательно наблюдая за ходом проверки. И по всем направлениям движения на боковых полосах разместились бело-зеленые патрульные «форды», в каждом по два человека. Небольшой дымок из глушителей свидетельствовал, что машины готовы немедленно сорваться с места.
Проверка, как оказалось, шла быстро, почти что небрежно, машины двигались безостановочно. Микроавтобус «фольксваген», старый драндулет в две лошадиные силы, получил разрешение двигаться дальше, стоило полицейским бросить быстрый взгляд на пассажиров. Зато ехавшим в темно-зеленом «БМВ» пришлось выйти. Трое проверяли документы, трое других обошли автомобиль и особенно внимательно осмотрели правое крыло. Затем пассажирам – двум женщинам и мужчине – разрешено было сесть в автомашину. Им всем было по меньшей мере за шестьдесят.
– Все наверняка из-за тех красных свиней, что стреляли на границе! – высказал предположение Карстен Кайзер.
Олаф тоже подал голос.
– А посмотри на стрелков! Добротная немецкая работа. Автоматы «Хеклер и Кох». За десять секунд могли бы сделать сто выстрелов, если б существовали такие обоймы.
Илмаз сказал вполголоса, но так, чтобы все могли слышать:
– Ему по ночам снится, будто он марширует с такой игрушкой на плацу!
Раздался смех, но тут же оборвался, когда Олаф язвительно крикнул: