Лицо Вернарда заметно изменилось после «моленья». Щеки покрылись красными пятнами, слезы потоками лились из помутневших глаз, а широкий лоб великана покрылся узлами вздувшихся вен. Палачу явно было плохо, он зашатался и вот-вот мог упасть. Танва хотела прийти на помощь и поддержать теряющего сознание, но побоялась не удержать тяжелое тело, грохнуться вместе с ним и быть погребенной под массой обмякшей плоти.

Данный момент как нельзя лучше подходил для побега. Пока все искали непонятно что, а громиле Вернарду было не до нее, девушка могла тихонько ускользнуть. Однако нерешительность, в основе которой лежали природная робость и страх быть пойманной, подвела белошвейку. Всего на долю секунды ее опередил мерзкий Арторис. Заметив, что с его надсмотрщиком творится неладное, толстячок резко рванул на себя цепь, выхватил ее из ослабевшей руки палача и, забавно переваливаясь с боку на бок, побежал прочь из сквера. Наверное, коротышка умел бегать быстро, но цепи с магическими кандалами не только лишали его сил, но и заметно мешали быстрому передвижению.

Побег пленника мигом привел теряющего сознание палача в чувство. Не успел толстячок достигнуть калитки, как его подняла в воздух могучая рука Вернарда, а ее не менее сильная сестрица отвесила шлепок, пришедшийся как раз по тому самому месту, откуда произрастают ноги. Удар был не слишком сильным и звонким, но Арторис испустил жуткий крик и, извергая проклятия вместе с ругательствами, бойко заверещал что-то про скоро грядущее возмездие и про родословную бессердечного мучителя до …надцатого колена. Именно эти бурные обещания и привлекли внимание основной части небольшого отряда. Виновного, конечно же, наказали; увесистая ладонь палача прошлась по его упругим накоплениям мышц не раз и не два, но Танве от этого легче не стало: подходящий момент для бегства был безвозвратно утерян.

Охранники вместе с графом продолжили поиски, а надсмотрщик больше не закрывал глаза и не пренебрегал своими обязанностями. Привязав все еще скулящего и потирающего отбитое место Арториса, как собачонку, цепью к дереву, палач встал чуть сбоку и позади Танвы, заняв позицию, выгодную для присмотра за обоими подопечными. «Он мне не доверяет… Громила нутром чувствует, что я хочу бежать. Придется ждать! – констатировала про себя прискорбный факт белошвейка, но тут же нашла и положительный момент: – Хорошо еще, что на цепь не посадил. Видимо, граф запретил, а ведь была бы его воля, непременно привязал бы и за собою, как зверушку, водил!»

– Есть, нашел! – издал один из охранников радостный крик и победоносно поднял над головой зажатую в ладони горсть земли.

– Че ты там нашел-то, червячка, что ль, опарыша?! – проворчал пришедший в себя Арторис и состроил полную презрения рожу. – Ох, и мозги у Орташек, любая курица позавидует!

Толстяк-«флейтист» был настроен весьма скептически и не разделял оптимизма, проявленного не только нашедшим комочек грязи охранником, но и его товарищами. Увидев, как радость озарила лицо Тибара, Танве захотелось и самой посмотреть, что же один из воинов держит на ладони. Она приблизилась к мужчинам (благо, что Вернард ей в том не мешал) и, встав на цыпочки, заглянула через плечо второго охранника. Комочек грязи был маленьким и каким-то странным. Крупинки земли были не темно-коричневыми, как земля под ногами, а светло-коричневыми с зеленоватым оттенком и поблескивали.

– Ну что, Вигар, отличился, молодец! – похвалил Тибар слугу и одобрительно хлопнул мужчину по плечу. – А теперь не будем терять время, веди нас!

«Куда веди и как?» – только возник в голове Танвы вопрос, но тут же и пропал, поскольку на него был сразу найден ответ. Стоявшие почти правильным треугольником охотники взялись за руки, объединив ладони над необычным грязевым комком, и в следующий миг воздух задрожал, стало трудно дышать, а в голове девушки вдруг из ниоткуда возникло видение, смутный образ перепрыгнувшего через ограду и удаляющегося бегом в подворотню между двумя домами безликого убийцы.

– Чего застыла, иль особое приглашение надобно?! – вывел девушку из оцепенения грубый окрик Вернарда.

Палач стоял уже не возле калитки, а рядом с Танвой. Одна рука великана держала ее под локоть, а во второй была цепь, на которой сидел насупившийся и опять чем-то недовольный Арторис. Графа с охранниками поблизости не было, они уже перепрыгнули через ограду и быстро бежали в сторону той подворотни, куда удалился гаржа из ее видения.

– Давай-давай, красавица, шевели шустрее ножками! Некогда объяснять, что да как! Будет время, расскажу! – басил на ухо обомлевшей девушке Вернард, подталкивая ее к ограде.

– Я не перелезу, я в платье! – пыталась возразить Танва, однако ее надсмотрщик счел это оправдание никчемным и жалким.

Не успела белошвейка и глазом моргнуть, как очутилась в воздухе; не успело с ее губ слететь жалобное «ой», как коленки вместе с ладонями коснулись земли, а в лицо девушке брызнул холодный фонтан. Она стояла на четвереньках прямо посреди лужи.

– Полет красив был, а вот над приземлением еще работать и работать! – злорадно выпалил на одном дыхании Арторис и зашелся мерзким смехом.

– Тебя, что ль, тоже подбросить иль сам? – прервал веселье толстяка Вернард.

– Сам-сам, – быстро пролепетал, как показалось Танве, испугавшись, толстяк и каким-то неимоверным образом протиснул свои объемные телеса через прутья ограды.

И вот настал черед палача преодолевать довольно высокое препятствие. Танва думала, что человеку с такой комплекцией и силой куда проще снести ограду ударом могучего кулака или, на худой конец, выдернуть ее из земли, однако великан поразил девушку своими проворством и ловкостью. Не успела она подняться на ноги, как палач был уже на этой стороне. Он перепорхнул через ограду, как бабочка, казалось, просто перешагнул немного выше, чем обычно при ходьбе, подняв массивную ногу.