8 августа 2008 года силы «глобального демократического интернационала» начали прямую военную интервенцию – не Грузии против Южной Осетии и Абхазии, а американоцентричного Запада против России. Россия ответила действиями, которые стали не чем иным, как оборонительной войной за независимость страны.

Эта война не стала глобальной. Компромиссы, поиски путей наименьшего ущерба и способов минимизировать потери остались возможными. Невозможным стало другое – любые попытки остаться в поле лицемерия и умолчаний, любые способы спустить ситуацию на тормозах и изобразить дело так, как если бы оно было «понарошку». И эта новая реальность жестко ставит перед властью и обществом независимой России несколько очень жестких вопросов, на которые необходимо отвечать честно, прозрачно, без умолчаний и иносказаний.

…в самое ближайшее время Россия должна принять и провозгласить принципиально новую военную доктрину

Речь идет о радикальном обновлении государственных стратегий – политической, экономической, личной (для каждого из значимых участников процесса) и военной. Последнее означает, что в самое ближайшее время Россия должна принять и провозгласить принципиально новую военную доктрину, способную информировать мировое сообщество о механизмах обеспечения суверенитета такого государства, каким становится независимая Российская Федерация. Эта доктрина сможет наконец осмысленно и ответственно определить, на какие меры мы будем готовы пойти ради защиты нашей независимости, с тем чтобы понимание возможности и масштабности этих мер стало общим для нас и для наших геополитических оппонентов.

Первые недели войны за независимость России позволили достаточно четко сформулировать и ответ на пресловутый вопрос (его любили задавать некоторые наши «патриоты», подвергая сомнению государственный праздник 12 июня): от кого же это мы – Россия – провозглашаем себя независимыми? Не случайно главной неожиданностью первых дней после 8 августа стало своеобразное (некоторые эксперты, впрочем, договариваются до слова «предательское») поведение слывших самыми «пророссийскими» режимов в СНГ. Они поняли: теперь положен конец прекраснодушной лжи про «союзные государства», «экономические пространства» и прочие псевдонимы паразитирования экс-советских республик на российских ресурсах.

…новое национальное единство в рамках независимого Российского государства объединило всех ответственных граждан страны

Теперь Россия, публично и по факту (а не только на словах) отказываясь подчиняться единственному в мире центру силы, ставит несамостоятельные, вторичные государственные образования перед страшной для них необходимостью выбора. Альтернатива для постсоветских территорий простая – либо полноценная независимость (не только их от России, но и России от них) с принятием на себя всего комплекса непростых обязательств независимого существования в многополярном мире (включая необходимость честного, с ведома собственных народов, выбора модели развития и геополитической конфигурации), либо вхождение в состав Российской Федерации.

Разумеется, День Независимости 8 августа фундаментально переформатировал и внутриполитический ландшафт страны.

Первой неожиданностью для разорванного политического пространства страны стала реальная консолидация национальных сил. Точнее – то самое национальное единство, которое не подразумевает тоталитарного единомыслия, но существует всегда, когда есть в наличии единая нация. Потому что именно новое национальное единство в рамках независимого Российского государства объединило всех ответственных граждан страны удивительно широким охватом. Многие традиционные критики и даже ненавистники «режима» вдруг позиционировали себя – кто осторожно, кто двусмысленно – как сочувствующие России, ее позиции и ее интересам (что не мешает им даже сейчас и уж точно не помешает в будущем клеймить режим на привычном либеральном новоязе). А вот «другая сторона», с одной стороны, определилась: в первые же часы после начала войны за независимость России понятие «коллаборационизм» из разряда ругательств перешло в разряд констатаций, причем имеющих политические и юридические последствия, а с другой стороны, оказалась абсолютно маргинальной, нерепрезентативной и экзотической.

Но у этой «медали» сразу же выявилась и другая – тоже неожиданная – сторона. Яркая разделительная линия первых дней войны за независимость стала быстро размываться, а на место одиозного и бесперспективного политико-пропагандистского коллаборационизма вышел «экономический коллаборационизм». Грубые угрозы интервентов, поначалу сплотившие российское общество, сменились другим «главным буржуйским оружием» – бочкой варенья и корзиной печенья. И вот уже некоторые либеральные «прогрессоры» принялись всерьез замерять рисками фондового рынка цену российской независимости.

Самоубийственному размыванию границ допустимого содействуют и пагубные спецтрадиции современной российской политики. В мире спецмероприятий между вербующими, вербуемыми и поднадзорными границы стерты. Чтобы окончательно выпасть из действующей «тусовки» (она же «элита») и лишиться возможности политического и финансового с ней взаимодействия, нужно было пойти на совсем уж запредельные враждебные действия. Не случайно до самого недавнего времени некоторые конспирологи продолжали рассуждать о том, что ссора Путина с Березовским – это их совместный хитрый пиар-ход. Казалось совершенно нормальным: одной рукой «райтерствовать» в пиаровских проектах Кремля, а другой – строчить доносы в вашингтонский обком и даже публично их озвучивать, обозначая свои карьерные притязания на штатные должности будущих полицаев чаемого глобально-демократического оккупационного режима.

Эти традиции пока что сохраняются, несмотря на то что «точка невозврата» 8 августа, казалось бы, пройдена. И сегодня коллаборационисты-блоге-ры, ежечасно и открыто позиционирующие себя в качестве кадрового резерва грядущего полицай-президиума, преспокойно сохраняются и в «кадровом резерве» идеологических проектов околокремлевской субэлиты, предлагая на рассмотрение помощников будущих (как они утверждают) гаагских подсудимых свои варианты смет денежного довольствия.

Но, так или иначе, День Независимости России 8 августа 2008 года вошел в историю. История российской независимости началась. И наверное, уже не так важно, что многочисленные «игроки», привыкшие к прежним правилам игры, не могут и не хотят усвоить единственного правила Игры, которое вступило в действие 8 августа 2008 года, после того как, собственно, началась Игра, а игры закончились. Правило же это такое: «Взялся – ходи».