Десятник, отломив кусок хлеба кинул его в рот, затем поднялся и взяв пояс направился к двери.

– Ты куда?
– удивленно спросила женщина, видя, как муж цепляет на пояс охотничий нож.

– Приду поем, буркнул Федор и на секунду остановился возле шкафа, где хранилась перевязь с ножнами и палашом, решая брать их или нет.

" Пожалуй, это будет перебор", - решил десятник, затем на него накатили сомнения.
– "Баба с ума сходит, и я туда же", - раздражённо подумал он и даже хотел снять нож, но в последний момент передумал, решив, что бережённого бог бережёт.

На улице было по-утреннему прохладно, соседние дома растворились в предрассветной мгле, их размазанные силуэты с трудом узнавались в тумане, который окутал деревню. Федор, решил идти через поле напрямик, по дороге оно конечно сподручней, да и росса на траве то ещё удовольствие, но он хотел вернуться домой пока деревня не проснулась, и народ не начал судачить с какой стаи бывший десятник шляется по улице, когда дома молодая жена. Перескочив через плетень, Федор направился к реке. За несколько минут он проскочил огороды, спустился в овраг, огибающий деревню и заканчивающийся у реки, как раз возле того места, где обычно рыбачили деревенские пацаны. Этот путь он выбрал по двум причинам, первая - через овраг на месте он был бы минут через пятнадцать, дорога по лесу заняла как минимум в два раза дольше. Ну и вторая причина, Фёдор заметил на дороге телегу старосты, а с ним он не хотел встречаться, так как Пантелей Ильич, завидев десятника, начинал его одолевать разговором о том, что Фёдору надо взять на себя роль смотрителя правопорядка, чего он, Фёдор не хотел. С отказом староста никак не хотел смирится, поэтому и брал бывшего десятник измором.

– Да чтоб тебя, - выругался бывший десятник, когда его сапоги по щиколку погрузились в разбухшую от воды глину.
– Сократил, мать твою, хорошо хоть сапоги надел, а то полные ботинки были бы сейчас.

– Вот же чёрт, - выругался Фёдор ещё раз, пытаясь выбраться из глиняной ловушки, в конце концов, с противным чавкающим звуком ему удалось вырвать ногу, и он в два прыжка выбрался на сухое место.
– Мля, угораздило же меня, - бывший десятник тяжело вздохнул и в сердцах сплюнул, заметив, что подошва на правом сапоге немного отошла.

– Вот же бабы им моча в голову бьёт, а ты страдай.