Шрифт:
Когда стриженая голова Хасана поравнялась с открытой дверью ПЭЖа, Краб громко, делая вид, что продолжает давно начатый разговор, произнёс:
– Вот я, ребята, и не знаю даже, что делать?… Вступать в партию или не вступать? Говорят, что надо…
При слове «партия» Хасан замер у двери и сделал вид, что внимательно разглядывает какое-то пятно на палубе. «Партия» – это тебе даже не «Комсомолец Мерзаев», это очень круто. Коммунистами на корабле числились, в основном, офицеры. Из матросского состава человека три и только по личному, особому благословению самого Большого Зама. Заметив, что Хасан клюнул, Рома с воодушевлением продолжил:
– Никак, ребята, не могу решиться…
– Да, что ты паришься? – подыграл Танк. – Вступай, давай!
– Конечно, вступай… Что в партию, что в говно… Тебе какая разница? – подключился Витя Ткачёв по кличке «Ткач».
– Да ну, ребята, предложение от этого козла Большого Зама, даже серьезно рассматривать не хочется…
– Да, ладно, зато тебя будут коммунистом называть, будут уважать, на партсобрания приглашать… – покосился глазами в сторону Хасана «Ткач».
Хасан не выдержал и просунулся в ПЭЖ:
– Сьлюшай, что такой, а? Что говоришь?
– Да, вот, Хасан, – объяснил Краб, – нам тут всем Большой Зам предложил вступить в партию … Ему разнарядка на семь дембелей пришла из политотдела штаба флота … И главное – без кандидатского стажа! Для укрепления в годках политической сознательности…
Ребята, как бы не замечая Хасана, дружно принялись агитировать Краба за вступление в партию. И когда тот уже почти согласился, Хасан не выдержал:
– Рома, – ласково сказал он, – отойдём немного, брат? – и Хасан заговорщически кивнул головой в сторону коридора…
Краб, подмигнув ребятам, пошёл за Хасаном.
– Рома, брат, – сказал Хасан, заискивая, – ты же ни хочишь в партия, да?
– Так, – изобразил заинтересованность Рома
– Слюшай, брат, отдай мне этот разнарядка в партия…
– Да ты, что, Хасан, спятил?! Как же я тебе этот разнарядка отдам?! Тебя же в списке у Большого Зама нет. Это же он мне вступить в партию предложил…
Но Хасан видел перед собой цель и был намерен довести начатое до конца.
– Брат, ты ни хочишь, я знаю… А мне нада… Я дамой Ташкент приеду, уважаемый человек буду… Коммуниста буду… Очень нада, брат…
– Сложно. Не знаю, Хасан… Не знаю… Надо подумать, – заколебался Рома.
Хасан учуял слабину и решил закрепить успех.
– Думай, брат, думай!.. А я тэбе сичас чийку принэсу.
Хасан суетился, как гостеприимный хозяин званого вечера. Поднапряг своих карасей, те принесли в ПЭЖ заварку, печенье. Хасан лично заварил чай, дефицитный, индийский, со слоном! Из своих самых дальних заначек. Собственноручно налил душистый напиток в белую эмалированную кружку:
– Пей, брат!
Пока Рома с удовольствием отхлебывал чай, Хасан крутился вокруг него, как кот вокруг сметаны, продолжая уговоры. Бесплатный сыр у Хасана, всегда был только в его мышеловке. Через полчаса, напившись душистого индийского чая с вафельным печеньем, Краб сломался:
– Ладно, брат! – отставил он эмалированную кружку. – Забирай моё место в партии!
Хасан ликовал! Наскоро забрав со стола остаток пачки чая со слоном, Хасан недовольно поморщился: от печенья осталась одна обёртка. Он припрятал чай в карман и заторопился: – Слюшай, брат, а что делать нада?
– Садись и пиши рапорт, что ты хочешь стать коммунистом. Потом надевай парадную форму и дуй к командиру БЧ-5 Ериксонову. Тебе надо у него этот рапорт утвердить. Ну, что он не против.
Хасан напрягся: – Э-э-э, слюшай, брат! Ти жи, знаишь! Напиши. Я же плоха пишу.
– Ну, нет, Хасан, так не пойдёт. Ты же понимаешь – партия! Тут надо самому.
Но, видя умоляющий взгляд Хасана, Краб смягчился: – Ну, ладно, давай хотя бы под диктовку…
Хасан послал своих карасей за ручкой и бумагой. А когда те вернулись, разгладил перед собой белый лист, взял ручку и, высунув кончик языка, стал ждать…
– Пиши в правом верхнем углу… – начал диктовать Рома – В правом, блин!..
Сцена в ПЭЖе теперь напоминала сюжет знаменитой картины Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». В роли запорожцев, только с серьёзными лицами, выступали семь ПЭЖевских годков во главе с Романом, а в роли писаря – будущий коммунист Хасан Мерзаев. Все понемногу вносили свой вклад в составление этого исторического послания.
Хасан, старательно пришёптывая, писал, обводя каждую букву по два-три раза:
Заместителю Командира Корабля По Политической Части
Капитана Третьего Ранга
Сорокопута ПА.
От Хасана Мерзаева
РАПАРТ
Я, Хасана Мерзаев, оченя хачу вступать в Партия. Я буду очин харошым Каммуниста и торжественна клянусь любить Маркса, Лененана и Славу КПСС. Всегда выполнять заветы Ильича и замполита…
Главное было начать. Дальше, красноречие годков полилось рекой…