– Вдруг она отвергнет меня?

– Но тебя уже отвергали триста сорок раз и ты это пережил. Познакомиться - пустяк для тебя. В играх ты творишь и не такое.

– Это реальная жизнь! Ты что, не видишь разницы?
– раздраженно бросил он.
– Конечно, не видишь. Ты же обитаешь в воображении арктического суперкомпьютера.

– Так объясни.

– Игры кажутся тебе реальными, потому что мир, в котором я живу, для тебя виртуален. Ты видишь его моими глазами, или с помощью понатыканных повсюду телекамер, или через этого кота. В играх есть запасная жизнь. А в реальности жизнь одна и все действия необратимы. Ты понимаешь, что такое необратимость?

– Когда теряются важные данные после сбоя и перезагрузки?
– неуверенно предположила Наташа.

– Когда теряются репутация и самоуважение, - сварливо пробурчал Егор.
– Если окажется, что у нее есть парень или я не в ее вкусе, она откажет мне. Если это произойдет на глазах у всех, я опозорюсь. Мне потом ходу туда не будет.

Что такое позор, Наташа знала. Он объяснил ей это на примере своего увольнения с одной из прежних работ.

– Значит, ты должен познакомиться с ней тет-а-тет. Но ты не можешь, потому что тебе всякий раз мешают обстоятельства, - предположила она.

– Как-то так, - уныло согласился Егор.

– И в чем тут сложность?
– удивилась Наташа.
– Подойди к ней не в храме и без свидетелей.

– Я же ничего о ней не знаю! Где я буду ее искать?

Задумавшись на мгновение, Наташа сказала:

– Нашла твою Нину - радуйся - на сервере знакомств! Она не замужем и у нее нет парня.

– Покажи!
– потребовал обрадованный Егор.

"Так просто... А я, дурак... Надо было сразу спросить у нее. Стеснялся собственного друггла, вот болван... Слава Шиве, никто не узнает", - подумал он в смущении. Перед его внутренним взором возникло лицо Нины, знакомое и бесконечно прелестное. Он полюбовался немного и открыл прилагаемый к фото аудиоролик с личными данными. "Надо же, назвала себя Белоснежкой... Так-так. Двадцать пять лет, вес 54, рост 164, как мило... глаза карие - это я и так знаю, с длинными пушистыми ресницами... Не замужем, детей нет, ищет джентльмена для дружбы и серьезных отношений... не употребляет грибной гель... INFJ".

– Что такое INFJ?

– Не знаю, - ответила Наташа после долгой паузы.
– Такая аббревиатура нигде не встречается.

Пауза означала, что она проверила все доступные ей узлы Среды Гулл и не нашла ответа нигде, ни в виртуальном мире, ни в реальном.

– Ладно, не суть. Свяжись с ее другглом и договорись о нашей встрече, - попросил Егор.

Наташа молчала. Он заволновался.

– Ты не слышала, что я сказал?

– У нее нет друггла.

От полученного удара Егор онемел. Она инвалид! Если у человека нет друггла, значит, он живет без чипа! Это все равно что влюбиться в девушку и обнаружить, что она глухонемая. Или слепая. В любом случае, неполноценная.

– Ты расстроился?
– осторожно спросила Наташа.
– Я понимаю, что это для тебя значит. У другглов тоже такое бывает: некоторым выделен меньший объем памяти. Но мы считаем это особенностью, а не поводом для дискриминации.

Егор молчал. Его душа разрывалась на части. Он был готов разрыдаться, как ребенок, что получил на день рождения торт, вскрыл коробку и увидел, что половина съедена. Он лихорадочно думал, что делать, хотя думать было особенно не о чем: ситуация, в которой он находился, относилась к таким, которые можно только принять, но не изменить.

Егор быстро перебрал в памяти своих знакомых, лишенных чипов. Их всего двое, Сурмилов и Авдеев. Если первый не вызывал ничего, кроме неприязни, то второй был во всех отношениях приятным человеком. Егор не воспринимал священника как инвалида. Когда Авдеев произносил свои вдохновенные проповеди, Егор начисто забывал о его дефекте. "При определенных обстоятельствах... если отбросить все современные профессии и не думать о положении в обществе, тогда в принципе мы могли бы..."

– Черт, я же люблю ее!
– воскликнул Егор, стерев кулаком предательскую слезу.
– Ну почему это случилось с ней?!

Наташа сочувственно молчала. Она всего лишь программа, но для него она всегда была большим, чем набор битов в Среде Гулл. Программы не умеют сопереживать, однако Егор непостижимым образом ощущал ее заботу. Она сказала, и в ее голосе была печаль:

– Прости, что не могу исправить для тебя реальность.

Егор всхлипнул и попытался успокоиться. За миг в его сознании пролетели картины гипотетического будущего, их совместной жизни с Ниной. Союзы между нормальными людьми и инвалидами были редкостью, на гулловских роботах женились чаще. Егор не знал ни одной такой пары и не слышал о них среди знакомых. Разве что Авдеев, но он разведен. Говорили, что жена давно бросила его.

"Но ведь необязательно же, - размышлял Егор, - она утащит меня на дно и мы превратимся в деклассированных парий, отвергнутых и нормальными людьми, и отморозками, и инвалидами. Она может заниматься... какими-нибудь народными ремеслами. Да, ремеслами! А я буду писать тексты роботам. Хорошая жизнь, не хуже других".

– Ты забегаешь вперед, - мягко сказала Наташа.
– Сначала познакомься, а потом будешь планировать вашу совместную жизнь.

– Но как? Если у нее нет друггла...

– Отправь ей письмо. Она оставила адрес электронной почты.