Егор заметил укрытую под навесом скамейку. Он сложил зонт, присел на нее и попросил Наташу найти в Среде Гулл и воспроизвести свой разговор с Марком, который он тогда попросил ее на всякий случай записать. Филевский парк исчез и он вновь очутился в кабинете Марка, сидящим в кресле напротив менеджера.

– ...хорошо, хорошо, - замахал руками Марк.
– Так что вас беспокоит?

– Я провел небольшое исследование...
– неуверенно начал Егор.
– Посмотрел статистику беспричинных нападений роботов на людей за прошлый год. Взял данные только по Москве.

– И?
– спросил Марк с интересом.

– Нападениям подверглись десять тысяч семьсот человек. Из них почти три тысячи погибли, остальные получили ранения разной тяжести.

Сказав это, Егор откинулся в кресле и вопросительно уставился на Марка.

– И что тут такого?
– пожал плечами менеджер.
– Москва - большой город. Для тридцатимиллионного населения это капля в море. Таксоботы давят в разы больше людей и это никого не беспокоит.

– Меня беспокоит! Я не хочу, чтобы меня убил взбесившийся робот, за которого я выложу сорок штук!
– возмущенно воскликнул Егор.

Взяв себя в руки, он добавил:

– Условия страхования "Пигмалиона" интересны, но жизнь мне никакая страховка не вернет.

– Ваше внимание к безопасности совершенно оправдано, - поспешил согласиться Марк.
– Должен признаться, мне нравится такой основательный подход. Клиенты редко задают подобные вопросы, сразу видно - вы человек серьезный, досконально разбираетесь в предмете.

Егор промолчал. Приемчики профессиональных продавцов на него не действовали.

– Я отвечу вам, - сказал Марк.
– Только сначала вы ответьте мне.

Егор поднял брови.

– Скажите, пожалуйста, - вкрадчиво начал Марк, - сколько среди этих взбесившихся, как вы их назвали, роботов было гулловских андроидов?

Егор на мгновение задумался и честно ответил:

– Ни одного.

– Именно!
– сказал менеджер, важно подняв указательный палец.

– Однако среди них были андроиды, выпущенные "Пигмалионом", - возразил Егор.
– И немало - почти девятьсот штук.

Марк демонстративно вздохнул - мол, сколько можно говорить о понятном - и пустился в пространные рассуждения о том, что гулловским андроидом управляет друггл, поэтому беспокоиться совершенно не о чем.

Марк тогда невольно попал в его больную точку. Вопрос о доверии собственному другглу не давал Егору покоя. Менеджер пощадил Егора, стараясь развеять его страхи как можно тактичнее. Он не слишком преуспел, но Егор в глубине души был благодарен ему за попытку.

Он до сих пор не мог забыть, как неосторожно поделился сомнениями с сотрудником техподдержки Гулла. Надменный молодой человек ответил ему: "Вы что, боитесь собственного друггла? В этом случае мы не можем помочь. Тут вам, извините, нужен психиатр". Хотя с момента разговора прошло несколько месяцев, Егора до сих пор жгли его слова. Сейчас он склонялся к мысли, что разговаривал тогда не с человеком, а с роботом. Возможно, сотрудник в действительности был своего рода публичным другглом - их нередко встраивают в качестве интеллектуальных интерфейсов в торговые автоматы, контактные центры, таксоботы и тому подобные вещи.

Вывод друггла в реальный мир за пределы головы - большая перемена в жизни. Егор хотел этого и отчаянно боялся.

Он спросил Марка напрямую:

– А вы сами не боитесь своего друггла?

Менеджер с удивлением посмотрел на него.

– Никогда не думал об этом. Да и потом, у меня нет денег на гулловского робота, - ответил он.

В его голосе прозвучало сожаление.

– Я имею в виду не гулловского робота, а друггла внутри вас, - уточнил Егор.

Марк рассмеялся.

– Конечно, нет. С какой стати я должен его бояться? Он...
– Марк на секунду запнулся, - она во всем помогает мне, делает мою жизнь ярче и удобнее. Я не понимаю, что вас беспокоит, честно. Друггл не может причинить вреда. Вы сами это прекрасно знаете.

Егор выключил запись и перенесся назад в парк. Марк вместе со своим кабинетом исчез, Егора вновь окружали мокрые деревья под моросящим дождем.

– Знаю, - прошептал он едва слышно.

Он встал, раскрыл зонт и направился к выходу из парка.

Если не верить своему другглу, тогда верить нельзя никому. Жизнь в таком подлом мире, полном недоверия и обмана, не стоит того, чтобы о ней беспокоиться, решил он.

Наташа встретила его в прихожей. Под искусственным светом ламп ее широко посаженные глаза сияли веселыми льдинками. Она остановилась в полушаге от него и спросила:

– Мир?

Егор кивнул и она раскрыла руки для объятий. Они прижались друг к другу и стояли, тихонько покачиваясь, будто танцуя медленный танец. Потом она поцеловала его. Егор от неожиданности замер. Ее губы были мягкими и горячими. Он закрыл глаза и почувствовал, как что-то тает в груди - словно кусок льда в его сердце, спрессованный годам разочарований, исчезал в нежном тепле ее любви.

Кажется, они стояли так вечность. Когда Наташа мягко отстранилась, ему пришлось сделать усилие, чтобы вернуться назад, в реальный мир. Они стояли перед зеркалом, напоминая счастливую семейную пару. Она с любопытством разглядывала их отражения и загадочно улыбалась. Похоже, увиденное ее удовлетворило. Затем она пошла на кухню, сказав: