– Здравствуйте, Егор Сатчитанандович. Меня зовут Лю Куань, я председатель совета директоров "Стеклянного города". У нас возникла проблема с вашим другом Михаилом Сурмиловым. Буду чрезвычайно признателен, если вы согласитесь уделить мне час вашего драгоценного времени, чтобы обсудить ее и найти приемлемое для всех решение. Мой помощник доставит вас ко мне, а потом отвезет в удобное вам место. Спасибо за сотрудничество!

С этими словами голографический гном исчез. Это было записанное сообщение. Никто не собирался обсуждать с Егором его желание или нежелание ехать. Китаец выпрямился, спрятал руки за спину и в ожидании уставился на Егора.

Егор почувствовал противную пустоту в животе. Очевидно, с Мишкой стряслось что-то серьезное. А явившийся за ним китаец представляет "Триаду", о которой предупреждал его Аслан. Депутат горсобрания, надо же... С другой стороны, это шанс выяснить мишкину судьбу. Не станут же они сразу разбирать Егора на органы?

– Надо дождаться священника, - сказал Егор, показывая на увенчанную пентаграммой церковь позади себя.
– Он тоже друг Сурмилова. Мы поедем вместе.

– Священник нет, - замотал головой китаец.
– Господин Лю Куань сказать: не надо священник, только господин Ли Сицын!

– Я не поеду один!
– твердо заявил Егор.
– Будем ждать священника.

Китаец пожал плечами. Ждать пришлось недолго. Спустя пару минут двое полицейских вывели Авдеева из храма и посадили в свой катер. Он помахал Егору и крикнул, что все в порядке, он позвонит позже. Наручников на его руках не было.

Егор понял, что придется ехать одному. Вздохнув, он покорно взошел на катер вслед за ухмыляющимся чему-то китайцем. Катер производства "Моторных заводов Баварии" изнутри был еще роскошнее, чем снаружи. Отделанные карельской березой каюты, кресла и диваны из дорогой натуральной кожи, картины и янтарные панно на стенах - такое судно, наверное, стоило дороже десятков гулловских роботов. Егор сел на указанное китайцем место и пристегнулся. Низко взревел баварский двигатель, Егора вдавило в кресло и в окне замелькали унылые каналы Звенигорода.

– Кокаин, метадон, "аляска", гашиш, грибной гель?
– предложил китаец, открыв бар.

В ноздри ударил резкий аптечный запах. Егор с гримасой отвращения помотал головой и отвернулся к окну. Из всего перечисленного он решился бы только на гель, но не перед встречей с депутатом горсобрания Москвы. Китаец не настаивал. Всю дорогу Егор пытался вспомнить, почему его хозяин с голограммы показалось ему таким знакомым. Ничего не вспомнилось, мешали мысли о зарезанной в храме девушке. Он никак не мог выбросить из головы ее красивое мертвое лицо.

Через полчаса катер сбросил ход у похожего на крепость бетонного особняка на Воробьевых горах. Поднялись стальные ворота и судно медленно вплыло во внутренний док. У трапа Егора встретили два телохранителя в темных очках, также показавшихся ему знакомыми. Его обыскали и, не найдя ничего предосудительного, повели по бесконечным извилистым коридорам, разделенным дверями-шлюзами. Перед каждой дверью стоял охранник, всякий раз просвечивавший Егора сканером - как будто сложно было передать всем в здании, что он уже проверен.

Наконец, миновав лифт и еще один длинный коридор на другом этаже, где его снова обыскали - это уже действовало на нервы - Егор и сопровождающие китайцы оказались в ярко освещенном холле перед высокой двустворчатой дверью с резным орнаментом в виде усатых драконов. Ее тоже охраняли: в креслах по обе стороны от двери сидели охранники с лучевыми автоматами, вскочившие при появлении Егора. После коротких переговоров охраны с сопровождающими охранники открыли дверь и Егора втолкнули внутрь; створки за его спиной захлопнулись. Он оказался в затемненном помещении неясных размеров. В ноздри ударил сладковатый запах благовоний, где-то впереди тихо журчала вода.

Когда глаза привыкли к сумраку, Егор обнаружил себя в просторном зале без окон, обрамленном колоннами по периметру. Стены украшали деревянные резные панели с едва различимыми в полумраке изображениями: то ли сюжеты китайских мифов, то ли подвиги возглавляемых коммунистической партией революционеров. В центре зала, в углублении со сбегающими вниз ступеньками, располагался бассейн с фонтаном. У дальней стены угадывался письменный стол, за которым кто-то сидел.

Фигура за столом подняла голову. Человек заметил Егора, включил настольную лампу с бумажным абажуром и встал. Это был одетый в костюм-тройку лысый пожилой китаец, которого Егор тот час же вспомнил; он видел его в кабинете Леонида Глостина. Как и в день их встречи, старик опирался на трость с серебряной рукояткой в форме головы дракона. Китаец шагнул навстречу и телепатически поприветствовал Егора:

– Здравствуйте, Егор Сатчитанандович! Я Лю Куань. Спасибо, что нашли возможность принять мое приглашение. Прошу вас, проходите, присаживайтесь!

Егор подошел к столу. По дороге он бросил взгляд в бассейн и увидел снующих карпов и других рыб странного вида, названия которых он не знал. Егор однажды смотрел документальный фильм о "Триаде" и, как ему казалось, неплохо представлял обычаи мафии. Неизвестные рыбы не были похожи на пираний, что немного успокаивало.

Они обменялись рукопожатиями. Левый глаз китайца выглядел мертвым из-за глаукомы, в правом светились ум и доброжелательное любопытство. Старик предложил гостю сесть. Сам он занял свое место за резным китайским столом, а Егор сел в низкое кресло напротив. Кожаное кресло было единственным предметом европейского стиля во всем зале. Оно оказалось глубоким и уютным. Такие обычно ставят клиентам, чтобы те не убежали - из них трудно и не хочется выбираться.