Нервный смешок вырвался у кого-то в толпе, что отвело от меня огонь, так как Кассава развернулась посмотреть, кто посмел смеяться. Я повернулась, пока она отвлеклась и взяла Найю под руку.

– Пойдем, поищем какую-нибудь еду.

Прогулка до кухонь была медленной и Найя продолжала бормотать себе под нос, но ничего из сказанного не имело смысла. Ее слова даже не были связаны в предложения; вместо этого она рифмовала их нараспев, так что они застревали у меня в голове.

– Кольцо, пой, кольцо, пой, Эндер, Эндер, бой, бой, бой. Копьем его, слушай это, копьем его, слушай это.

Я легко взяла ее за руку и повернула к тихим кухням. Все были в большом зале, оставив просторную комнату с горшками и сковородками пустой.

– Вот и пришли. Давай-ка я найду тебе какой-нибудь еды.

Я подготовила для нее тарелку, наполнив ее плодами своего труда. Сладкий картофель, спаржа, весенняя зелень, слегка политая оливковым маслом и специями, щедрая порция гусятины, несомненно, оставшейся после ужина, и кусок домашнего сыра, все еще мягкий и свежий. И в завершение - кусок теплого хлеба, прямо из духовки. Себе я тоже взяла тарелку еды, раз уж не была приглашена на ужин, и у меня не было времени поесть до того, как я пришла.

– Как думаешь, сможешь с этим справиться?

Я села рядом с ней, налив ей полный стакан свежевыжатого яблочного сока. Я вгрызлась в еду, и живот радостно заурчал, что я, наконец, покормлю его.

Она откусила несколько раз и затем развернулась на сидении лицом ко мне.

– Я не сумасшедшая.

Я могла только улыбнуться в ответ, так как рот был полон. Но даже если бы и не был, я не знала, что сказать на это.

Проглотив то, что было у нее во рту, она вытерла руки о юбку и взяла мои пальцы, расправив мою правую руку на столе , ладонью вверх.

– Сумасшествие - место, где я прячусь от тех, кто заставит меня замолчать.

Я выдернула руку и спрятала ее в слоях юбки.

– Только настоящие сумасшедшие думают, что не являются таковыми. Остальные иногда задаются таким вопросом.

– Ты думаешь, что сошла с ума?
– Найя наклонилась так близко, что я смогла ясно увидеть ее глаза.

Я подумала о снах и о том, как они засасывали меня и заставляли верить в то, что я знала было неправдой.

– Иногда, да.

Ее блеклые сине-фиолетовые глаза успокоились и больше не дрожали. Теперь была ее очередь улыбнуться.

– В маленьких дозах белладонна заставляет глаза дрожать. Теперь ты, Лакспер, должна услышать конец истории, которую я рассказывала. Потомки тех пятерых детей выжили. Они вступали в браки с людьми.

Холодок скользнул по моим ногам от земли.

– Я не хочу этого слышать. Это старая легенда, и ничего...

– Тебе нужно узнать это. Улани, она знала правду, и была убита за нее. Ты должна быть осторожна, дитя, ибо твоя смерть сидит на троне. Она увидит тебя мертвой, когда поймет, что ты угрожаешь ее положению на престоле. Прямо сейчас ты являешься тем рычагом, которым она хочет тебя видеть. Пришло время добиться своего. Больше не прячься. Отправляйся к отшельнику на Границе; он может тебе помочь.

Она указала назад, туда, откуда мы пришли.

– Кассава хочет убить меня? Как я могу угрожать ей?
– прошептала я, и Найя кивнула. Затем остальные ее слова дошли до меня.

– Погоди, моя мать была... убита?

Она кивнула.

– Для дитя Духа богиня-мать приготовила самое тяжкое бремя. Чтобы однажды править царством элементалей, возглавить их в тяжелый час и спасти от самих себя. Ибо тот день придет, и когда он настанет, только один сможет быть светом во тьме, только один сможет увидеть узкий путь, которым нужно идти нашему народу.

– Но что это значит?
– меня трясло от замешательства.

– Святая Ханна-банана, я не знаю, - прошептала она, скосив глаза в сторону, прежде чем откусить кусок гусятины. Мясо свисало у нее изо рта, и она улыбалась.

Я уставилась на нее.

– Найя, почему ты...

– Королева желает поговорить с тобой.

Я повернулась на сидении. Эш стоял в дверном проеме, глядя на нас. Как долго? Я слегка кивнула.

– Конечно. Как-нибудь я загляну в большой зал.

– Нет. В ее покоях.

Я встала с колотящимся сердцем, предупреждение Найи звенело у меня в ушах.

«Твоя погибель сидит на троне».

Медленно передвигая ноги и мысленно обдумывая все возможности, я следовала за Эшем из кухонь вверх по лестнице.

Королева приказала, и мне следует подчиниться. Найя покачала головой, когда я проходила мимо нее, слеза скатилась по ее щеке, когда она прошептала: «Улани, защити свое дитя».

Личные покои Кассавы не были местом, где я хотела бы находиться. За почти пятнадцать лет, прошедших с момента гибели моей семьи, я избегала Кассаву и, казалось, она меня тоже. Разговоры между нами можно было по пальцам перечесть, и то, только на мероприятиях, на которых я была обязана присутствовать, и мы не могли сознательно игнорировать друг друга.