— Прекрати истерику! — резко сказал Влад, останавливая машину. — Мы приехали.

Рита подняла на него полные муки глаза, как-то дико улыбнулась и сказала:

— Хочу, чтоб сегодня был Новый год!

Стелла с нетерпением ждала начала съемок. Уже вернулась от Эльвиры Ирина, ее волосы были уложены в замысловатую высокую прическу. Казалось, женщину это раздражало, но она молчала. Время шло. Стоявшая у двери в номер Стелла прислушивалась к звукам шагов, голосам, грохоту, раздававшимся из коридора. В половине четвертого Стелла занервничала, в четыре перепугалась: а вдруг все отменили? И, когда в начале пятого Светлана Ивановна вызвала их на съемочную площадку, просто вся задрожала. Разместившиеся на стульях в коридоре возле замечательного зала с колоннами актеры вяло переговаривались. Ни Огульникова, ни Радкевича еще не было.

Ира со скукой огляделась по сторонам, присела на свободный стул и открыла свою книжку. В зале суетились какие-то люди, укрепляя на стенах черный синтетический бархат. Кто-то возил по проложенным прямо по полу рельсам тележку с кинокамерой. Что-то объяснял высокому худощавому мужчине в очках режиссер, размахивая руками и время от времени указывая пальцем в потолок. Высокий лениво кивал. Переговаривались люди, перетаскивая с места на место софиты. Стелла обратила внимание на девушку с какой-то аппаратурой, стоявшую в стороне от всех и что-то сосредоточенно проверявшую, копаясь в ящиках и ящичках. В одной руке у нее был небольшой микрофон.

— Раз, раз, раз… — тихо говорила девушка. Наконец, явно разозлившись, она щелкнула пальцами по серебристой оплетке микрофона и беспомощно оглянулась по сторонам: — Михаил Георгиевич! Не работает! Неужели нельзя достать нормальную аппаратуру?.. Все устарело на тысячу лет и давным-давно сломалось.

— Обратитесь к директору, Юля! — буркнул режиссер, спеша удалиться на безопасное расстояние от девушки. — В конце концов, должен же тут кто-то работать, кроме меня?!

— А, черт! — Юля покраснела, хлопнула себя рукой по карману, оглянулась и решительно двинулась к Стелле, которая встала со своего стула, держа в руке сигарету. Ей хотелось курить, но где это можно сделать, она не знала. Отвлекать Ирину от чтения ей было неловко. — Девушка, — обратилась к ней Юля, — сигаретки не найдется?

— Найдется, а где здесь курят?

Юля усмехнулась:

— Везде, где стоят грязные консервные банки, набитые окурками.

Ира, будто только и ждала этого заявления, закрыла книгу и встала:

— Пошли, красавицы?

Они направились к боковой, тоже мраморной, но более узкой лестнице, расположенной в конце коридора. На подоконнике площадки их и правда дожидалась грязная консервная банка.

— Ох и получат они у меня фонограмму! — простонала Юля, сделав глубокую затяжку.

— А… А как же тогда люди кино смотреть будут? — ужаснулась Стелла, которая на своем опыте отлично знала, как тяжело смотреть фильм, если звук плохой.

Юля выпучила глаза и поинтересовалась почему-то у Ирины:

— Новенькая?

Та кивнула.

— A-а… Понятно. Это черновая фонограмма. Озвучивать фильм будут уже после того, как смонтируют. И без меня! Но когда черновая — из рук вон, работать очень тяжело…

Стелла виновато улыбнулась:

— Я просто об этом как-то не подумала… А вообще-то я про озвучание слышала.

— Вот и хорошо. — Похожая на симпатичного, но хулиганистого мальчишку, невысокая, коротко постриженная Юля, которой на вид было года двадцать два — двадцать три, разговаривала со Стеллой покровительственно, как с ребенком, но доброжелательно. Однако Стелле это не понравилось, она слегка надулась и замолчала. Юля же продолжала возмущаться: — Нет, ну что я могу сделать на такой аппаратуре? Каша! Натуральная каша, а не звук! Голоса…

— Крики какаду в городском саду, — тихо сказала Ира.

— Что?

— Именно это у тебя и получится.

— Вот-вот! — Юля засмеялась, точно радуясь, что ей хоть кто-то посочувствовал, погасила сигарету и сказала: — Вы, девчонки, вечером в гости ко мне приходите! Я в номере 234 живу. — Приветливо махнув приятельницам рукой, она убежала, а Ирина, пожав плечами, заметила:

— И эта меня к малолеткам причислила.

Стелла недоуменно на нее посмотрела:

— Я бы на твоем месте радовалась!

— А я и радуюсь, — ответила Ира, но радости в ее голосе не было. — Знаешь, подруга, поверь Шекспиру — уж лучше быть, чем слыть…

И тут раздался истерический крик Светланы Ивановны:

— Групповка! На площадку!

Было уже около шести…

Все оказалось не так здорово, как Стелла себе представляла. Сначала их, предложив снять обувь, расставили по местам, небольшими группами. Пол был застелен дорогим черным бархатом, таким же, как и тот, что закрывал стены.

Стелла наконец-то увидела Полину Загурскую, дублершей которой ей предстояло стать, правда, ее поставили в самый дальний от главной героини угол, а рядом с Полиной оставили Ирину, которая внешне, пожалуй, была полной ее противоположностью. Возможно, именно поэтому нежное кукольное лицо героини казалось особенно привлекательным — на фоне смуглой темноволосой Ирины, черты лица которой можно было счесть даже излишне резкими, Полина казалась нежным цветком, выросшим рядом с колючей елкой.