Как многие тысячи генералов и офицеров наших Вооруженных Сил, я с гордостью могу назвать себя учеником Дмитрия Михайловича в буквальном понимании этого слова. Вспоминается, с каким удовольствием в 1928–1931 годах я и мои товарищи, обучавшиеся тогда в Военной академии имени М. В. Фрунзе, слушали лекции Д. М. Карбышева и участвовали в проводимых им занятиях.

Военно-инженерное дело, преподавание которого он вел, на первый взгляд может показаться довольно сухим предметом. Но не у такого мастера и знатока, каким был Дмитрий Михайлович! Широкое использование для военно-инженерных расчетов различных простых мнемонических правил, разработанных им самим и облеченных в полушутливую форму, умело вставленный веселый пример или острое словцо оживляли занятия и лекции Д. М. Карбышева и делали их просто увлекательными, а его мнемонические правила запоминались на всю жизнь.

…В 1938–1939 годах я работал вместе с Дмитрием Михайловичем на кафедре тактики высших соединений Академии Генерального штаба уже старшим преподавателем. В этот период мне особенно ярко раскрылись такие черты характера Д. М. Карбышева, как удивительное трудолюбие, скромность и желание помочь товарищу по работе.

Помню, с каким большим количеством недоуменных вопросов, особенно методического характера, мне, молодому преподавателю, пришлось столкнуться и как Дмитрий Михайлович, не жалея сил и времени, часто уже после окончания рабочего дня, терпеливо помогал в них разобраться. Самым важным при этом было то, что Дмитрий Михайлович не только разъяснял или рекомендовал те или иные методические приемы, но своим неиссякаемым оптимизмом и веселым остроумием вселял в молодого преподавателя уверенность в собственных силах».

То же самое утверждал ученик Карбышева, работавший много лет преподавателем Военной академии имени М. В. Фрунзе и начальником кафедры военно-инженерного дела и тактики инженерных войск, генерал-лейтенант инженерных войск в отставке Е. В. Леошеня:

«Карбышев обладал особым умением превращать самое сложное и неясное в простое и понятное. Это не было упрощенчеством, а глубоким, логическим и популярно-научным изложением сложного предмета. Всегда он наслаждался возможностью учить, объяснять, отдаваясь своему любимому педагогическому делу целиком с необыкновенной страстностью. Вел занятия Дмитрий Михайлович доходчиво, зачастую весьма популярно, не щеголял сложными расчетами и формулами и никогда не делал секрета из своих знаний. Мы считали его своеобразной открытой книгой, но с той лишь разницей, что книга обычно не может дать больше того, что в ней написано, а он казался нам неиссякаемым источником широких и разнообразных знаний во всех областях многогранного военно-инженерного искусства.

Обучение и воспитание Карбышев считал единой задачей, прививая своим слушателям любовь к советской социалистической Родине, а также высокие моральные качества — дисциплинированность, коллективизм, гуманность, честность и правдивость, которые он выработал прежде всего в самом себе».

Генерал-майор в отставке М. Ф. Липатов, учившийся у Карбышева в Военной академии имени М. В. Фрунзе и в Академии Генерального штаба, пишет:

«Весьма сильное впечатление на меня производили лекции Дмитрия Михайловича. Многие преподаватели преподносили инженерное дело сухо и скучно, сопровождая лекции громоздкими цифровыми материалами, нормативами. Казалось, что они задались целью оглушить нас шквалом цифр.

А вот как Дмитрий Михайлович талантливо, просто и весьма доходчиво преподносил нам нормы производительности при рытье окопов.

Однажды он вошел на лекцию с написанными мелом цифрами: на колене — единица, на поясе — двойка, на груди — четверка и на ладони вытянутой вверх руки — восьмерка. Мы, конечно, сразу не поняли значения этих цифр и недоумевали. Дмитрий Михайлович тут же рассеял наше недоумение: для стрельбы лежа окоп должен быть такой глубины, чтобы можно было укрыться до колена, на рытье одного метра такого окопа одному человеку требуется один час. Поэтому на колене и Написана единица. Для стрельбы с колена глубина окопа должна быть такой, чтобы можно было бойцу укрыться по пояс, на рытье такого окопа требуется два часа, и т. д. Карбышев впоследствии издал портативную таблицу, где были изложены упрощенные нормы, необходимые командирам всех родов войск и легко запоминаемые.

Чтобы лекция была интересной, Дмитрий Михайлович широко иллюстрировал ее схемами и рисунками, диафильмами. Часто лекция превращалась в беседу, изобиловала остротами, историческими примерами, которых Карбышев знал множество».

Генерал-майор инженерных войск М. Ф. Сочилов, ученик Карбышева в Академии Генерального штаба, а затем ее преподаватель и начальник военно-инженерной кафедры, много раз убеждался в том, какой большой любовью и популярностью пользовался Дмитрий Михайлович среди слушателей и преподавателей:

«Человек с широким военным кругозором, а не узкий кабинетный специалист, он понимал характер боя и операции и, зная нагрузку общевойскового командира, стремился к тому, чтобы облегчить ему руководство инженерными войсками и инженерным обеспечением боя и операции.

Д. М. Карбышев пользовался большой популярностью не только среди личного состава академии, но и далеко за ее пределами.

Без преувеличения можно сказать, что его знал весь высший и старший командный состав наших Вооруженных Сил».

Вплоть до 1936 года Д. М. Карбышев руководил подготовкой командных кадров Красной Армии, кафедрой военно-инженерного дела в Военной академии имени М. В. Фрунзе, затем пять лет был помощником начальника кафедры тактики высших соединений по инженерным войскам в Академии Генерального штаба, старшим преподавателем в этой же академии. Он являлся также членом Экспертной оперативно-тактической комиссии при Комитете высшей школы. Не раз председательствовал в Государственной комиссии по защите дипломных проектов в Военно-инженерной академии имени В. В. Куйбышева.