Иногда приходят люди и забирают несколько собак с собой. Иногда собаки возвращаются назад, усталые и тяжело дышащие. Иногда собаки возвращаются испуганные и хромающие. Иногда они возвращаются с виду такие же, как раньше, но ведут себя совершенно по-другому. А иногда не возвращаются совсем, словно исчезнув навсегда. Словно угодив в черную дыру.

На Мунлайт-Роуд, 1915, попасть совсем, не просто. Ответвляющаяся от двухрядного сельского шоссе, которое вьется по пойменным землям, Мунлайт-роуд больше напоминает подъездной путь, чем улицу, — неровная асфальтовая змейка дороги ныряет в рощу старых деревьев. Дома вдоль улицы стоят на расстоянии друг от друга — старые автоприцепы, одноэтажные хижины и сельские коттеджи сбились в кучки по двое-трое, разделенные кукурузными полями, перелесками и пустырями.

Если ехать по Мунлайт-роуд на запад, то этот дом появляется перед глазами внезапно, отчетливо выделяясь белым силуэтом на фоне темной линии деревьев, растущих за ним. Он расположен близко к дороге, прямо напротив баптистской церкви Фергусон-Гров (пастор Дж. Д. Чарити), обшитого вагонкой здания без креста, стоящего на поляне. Белый кирпичный фасад ярко контрастирует с черной крышей. Остроконечный портик с колоннами и большое арочное окно выглядят несколько неожиданно. Внутри дома пять комнат, включая гостиную с камином и ванную.

Забор высотой в шесть футов окружает сад, заросший широколистной бермудской травой. За воротами в конце дорожки установлены камера и домофон. На гараже висят датчики движения. Клумбы прополоты, обрамлены подстриженным молодым кустарником. На заднем дворе стоит трейлер с лодкой. Виден надземный бассейн и полноценная баскетбольная площадка, расчерченная белыми линиями и оснащенная прозрачными щитами, которые можно поднимать и опускать.

Дом похож на полдюжины других домов, стоящих вдоль улицы, — еще один новоиспеченный домовладелец демонстрирует рост рынка недвижимости и уютное жилище для среднестатистической семьи. Однако его владения не ограничиваются бассейном и неприметным белым забором. Они простираются туда, где в лесу на цепях, привязанные к автомобильным осям, сидит несколько десятков собак, и туда, где среди деревьев стоят четыре сарая, покрашенные черной краской, а потому незаметные с дороги.

Еще будучи подростком, Майкл Бодди начал встречаться с девушкой, которая жила напротив их двора, в муниципальных домах Ньюпорт-Ньюса в штате Вирджиния. Ее звали Бренда, и в пятнадцать лет она родила их первого ребенка, Кристину. На следующий год появился на свет сын, названный в честь отца, а четыре года спустя родился второй сын, Маркус. К тому моменту, когда пара сочеталась законным браком, в ее активе было уже четверо детей. Младший ребенок, Кортни, получила фамилию отца, а старшие дети носили девичью фамилию матери — Вик.

Семейство обитало в трехкомнатной квартире муниципального дома в унылой восточной части Ньюпорт-Ньюса. Отслужив три года в армии, Майкл Бодди устроился в доки маляром и чистильщиком. Родственники присматривали за детьми, пока Бренда оканчивала среднюю школу, а затем устраивалась на работу, сначала в магазин «Кеймарт», а затем водителем школьного автобуса.

Хотя Бодди настаивал на том, что много занимался детьми, Майкл Вик утверждал, что отец вел себя скорее как дядюшка: как некий родственник мужского пола, оказывающий поддержку семье, но не живущий в ней постоянно. Вик также поведал о том, что его отец лечился от наркозависимости, а кредитная история Бодди зафиксировала штрафы за езду в нетрезвом виде и временное лишение водительских прав.

Детей все эти передряги не касались, по крайней мере, в той степени, в какой неприятности могут не касаться тех, кто вырос в районе Ридли-Сиркл, в городе, получившем прозвище «Бэд-Ньюз» [2] . Единственным развлечением здесь был спорт. Дети Виков не вылезали из Клуба для мальчиков и девочек Грейтер-Гемптон-Родс. Майкл, по прозвищу Придурок, показывал отличные результаты в спорте, сначала в бейсболе, а затем в футболе. В этом он явно шел по стопам старшего кузена, Аарона Брукса, который блистал в качестве куортербека в средней школе, затем в Университете штата Вирджиния, а напоследок еще и в Национальной футбольной лиге (НФЛ).

Через четыре года после Брукса Майкл Вик поступил в ту же самую среднюю школу и начал тренироваться под руководством Томми Римона, в прошлом игрока НФЛ. Через год школа, носящая имя Гомера Фергусона [3] , закрылась, и Майкл вместе с Римоном перешел в среднюю школу Уорика. В Уорике благодаря сильным рукам и быстроте Майкл сделался спортивной звездой и получил стипендию для поступления в колледж. Он выбрал Политехнический институт, главным образом из-за его близости к дому.

В первый год учебы Вик совершенствовался в спорте и в первый же сезон 1999 года стал звездой команды «Хокис». Выйдя на площадку в первый раз, он забил три гола за четверть игры и привел свою команду к рекордному счету 11:00 и участию в играх национального чемпионата. И хотя в следующем матче его команда проиграла «Флориде-Стейт» 46:29, популярность Вика неуклонно росла. В этом сезоне он установил многочисленные рекорды, стал третьим среди претендентов на Приз Хисмана и олицетворял собой новый тип игрока — атлетичного универсального куортербека, который может сделать игру руками, ногами или и тем и другим. Внезапно в футболе его стиль стал чрезвычайно популярным: все либо смотрели на самого Вика, либо искали его последователей.