– Мне не нужно добиваться успеха.
– ответил он смотря в поверхность стола. Странно… а почему с таким наклоном головы он похож на испанца? Или на итальянца… На южанина в общем! Французы не южане. Хотя, на данный момент, во Франции всё чаще можно встретить не европейца, а вообще чернокожего. Точно-точно! У нас собственно в стране та же ситуация, только у нас не чернокожие, а всё больше загостившиеся гости из стран СНГ. И ладно бы, живите, работайте, не жалко, да только не все эти интернациональные субъекты проявляют элементарное уважение к стране в которой проживают, а особенно к коренным её жителям. Среди наших тоже конечно достаточно хамла, всё зависит от человека в первую очередь. Но у нашего хамла оправдание, что это их родина. Хотя к родине могли бы и по-толерантнее относится…

– То есть, ты уже его добился?
– откровенно допытывалась Сола.

Элл поднял на девушку чёрный взгляд, он казался очень взрослым сейчас.

– Я - нет.

– И не хочешь?
– удивилась Сола, - Мне казалось прославиться своим талантом - важно для творческого человека.

– Не прославиться.
– мотнул он головой, и сделал глоток кофе.

– А что тогда важно?

На мгновение задумавшись он немного нахмурился.

– Признание - вот что важно. Если твоя работа высоко оценивается и принимается - это много значит.

Повисло молчание. Сола была удивлена ответом, а Миша почему-то хмурился глядя на француза. Колян невозмутимо хавал пиццу. Элл явно остался непонятным. Ну что не понятного-то?

– Признание без славы, гораздо более приятна, чем слава, без признания.

Снова повисло молчание. Концентрируясь взглядами на мне. Так, что я, чёрт побери, сейчас сказала?

Элл пристально, недвижимо смотрел в мои глаза. У него страшные глаза, чёрные, словно уголь.

– Верно.
– произнёс он неясным тоном. В черных глазах что-то мимолётно вспыхнуло, и он немного улыбнулся. Очень немного, но улыбка затронула взгляд. И глазища-то реально прям чёрные такие… Такие, как у… Рената? Да, у того тоже были чёрные при чёрные. Но они были тёплые, и печальные. А у Элла, они как стекло холодное. Может линзы? Да нет, они и тогда такие были. Это сколько ему получается лет? 22 уже. Ого, в 22 уже за границей работает. Минуточку, он вообще-то и так иностранец, он француз. Но похож на испанца. Нет, на итальянца, на, как ни парадоксально, бледнолицего итальянца. Хотя черты лица острые, выразительные, аристократичные. Как его полностью зовут? Как-то… что-то… Не, не вспомню, уже. Потом у Коляна спрошу. Диалог между Эллом и Коляном о тачках, прервали резкие аккорды, звонок телефона, громким надрывный голосом заставил всех вздрогнуть.

– Прошу меня извинить.
– Элл отменил входящий звонок, лишь мимолётно удостоив экран телефона, взглядом, - Рад был встретиться, Рэй, но мне уже пора. Приятно было познакомиться.
– слегка улыбнулся он, нам с Солой. Элл достал бумажник из заднего кармана черных джинс, и положив на стол тысячную купюру, убрал портмоне. Коля поднялся вместе с ним из-за стола, и пожал ему руку в прощании.

– Ага давай, увидимся.

Чёрные глаза устремили свой взор на меня.

– Непременно.
– прозвучало очень зловеще. У меня клянусь даже волосы дыбом встали и мурашки по коже пробежали. Я даже из элементарной вежливости улыбнуться не сумела. Парень, удалился, на ходу перезванивая. Сола недоуменно скривилась смотря на Коляна,

– Рэй?

– А, это со школы ещё погоняло.
– он сел обратно за стол, - Ну, типа Раевский - Рэй.

Сола удивлённо взглянула на Мишу.

– А ты тогда почему у нас не Рэй?

– Потому что я Миша.

– Слушай, а он что француз?
– спросила Сола. Раевский старший пожал плечами.

– Наверное.

– Наверное?
– удивились мы все одновременно. Как это так, наверное? Колян раздражённо вздохнул.

– Я не знаю, где он родился, но корни у него наши. Ну и во Франции он точно жил.

– А сейчас?
– расспрашивала Сола.

– В штатах.

– А его как по настоящему зовут?

– Француз.

– Я серьёзно.

– Я тоже. Элл, Франц, Француз… Лягушатник.
– весело ухмыльнулся Коля, - Не знаю я, как его по настоящему зовут, это надо у Славяна спросить, он его лучший друг.

Я очень сильно удивилась.

– Ого. А вы давно знакомы?

– Конкретно с Французом? Да уж лет пять или шесть наверное. Нет, пять, все-таки.
– передумал он.

– А со Славой?
– любопытничала Сола.

– С ним я ещё в школе учился, класса с 7-го, считай… лет 11 уже знакомы.

Я только тогда заметила, что Миша молчит и в окно смотрит. Задумчиво так и хмуро. Что, Солу что ли приревновал? Однако когда он отвернулся от окна, ничего такого я в его чертах не обнаружила. Сола ещё какое-то время расспрашивала Коляна о прежнем составе группы, а потом мы расплатились и поехали по домам. Меня весь вечер преследовала мелодия звонка француза, на автопилоте переводясь в моей башке на русский. Было в ней что-то такое…

Не знаю, как объяснить, просто какая-то цепляющая мелодия, вот и всё.

Вечером понедельника должен был приехать Раф. Весь день я промоталась как белка в колесе. Как обычная белка в колесе размером с чёртово! Я чертовски устала. Особенно от музыкантов, которые заменяли нам басиста и драммера. Я то губу раскатала, думала, что Колян сам за ударную установку сядет! Ха? У него времени видите ли нет. Работает он бедненький не покладая рук! Засранец, прислал нам двух полупокеров в полукедах, что в подмётки не гордятся ни Ярэку, ни Рафу! Ужас, просто! Хотя Колясик утверждал, чуть ли не челом в пол бился, что они музыканты со стажем! Чёрта с два! Если они музыканты со стажем, то наши Ярик с Рафачкой - Джон Бонэм - ударник из Led Zeppelin и фронтмэн группы Seether - Шон Морган!