Мне не нужно было много, времени на машине, потому приехав заведомо раньше, я сразу же заняла наш любимый столик. Перед этим махнула рукой, засуетившемуся баристо, за стойкой, поспешавшего убавить звук. Поняв меня, парень улыбнувшись кивнул, и звук оставил как есть.

Ко мне подошла девчушка официантка, и широко но сонно мне улыбнулась, принимая заказ из свежевыпеченых курассанов, кофе, и себе и подруге. Словно дежавю, ей богу…

Смотря сквозь стёкла кафешки, наблюдая за неспешным ноябрьски городом, я отчего-то вновь задумалась о вопросе что так терзал…

«За что ты казнишь себя?»

Я чувствовала, что в чем-то он прав. Было в моих поступках масса безумия и мазохизма. О самоповреждениях и речи нет. Многое я вспомнила со временем, но лишь незначительные детали. Док сказал, что я должна все вспомнить сама. Но как? Что по сути я помню, от чего мне исходить и отталкиваться? Это же даже хронологии не имеет, просто непоследовательные куски.

Самое яркое воспоминание, принадлежит к семи годам. Воспоминание о рояле. Но сейчас я понимаю, что и до этого есть кусочки этого пазла.

Я принялась перебирать восемнадцать фигурок своего браслета. Каждая несёт в себе массу информации. От предзнаменования, до целой части жизни.

Вороний глаз. Он является как защитным амулетом, так и предупреждением. А ведь она предупреждала… О чём она говорила тогда с Инной? Сколько лет мне было? Мне кажется мой мозг завибрировал от сил которые я прилагала, чтобы вспомнить. Это было давно, но после этого разговора, Инна забрала у меня этот амулет.

Однако у меня уже были фигурки ворона, медного медведя и кольцо в виде свёрнутой змеи. Правда это кольцо мне только что на мизинец. Обновление, исцеление, борьба.

Я отцепила колечко от браслета и попробовала одеть его на мизинец, и оно украсило его. Хм, мне было четыре когда Рэйвэн подарила его. А значит этот диалог-предупреждение тоже был именно тогда. Почему предупреждение? Именно в моём сознании он воспринимается именно так почему-то. Четыре. Родители развелись когда мне было три. Значит отца уже не было с нами, он был в штатах. Я уставилась на сову с изумрудными глазами, на моём браслете. Софа. Я скучала по отцу, она намекнула мне почему он такой, какой есть. Намекнула на Машу - первую его жену. Тогда в пять лет я конечно же не могла этого понять, я поняла позже.

Луна. «Она осветит мой путь.» Это последнее что подарила Рэйвэн. Она умерла когда мне исполнилось шесть. Именно этот год был переломным. Он пустой. В смысле… пустой. Воспоминаний об этом возрасте, просто ничтожно мало. Только самые яркие наверное.

Что я помню? Что окружало меня?

Домик на дереве. Миша с Коляном. Ренат… я не помню его. Я знаю, что он был, я помню это ощущение его присутствия, но вспомнить не могу. Черные глаза. Седые длинные волосы. Бритва…

Бритва. Ренат учил меня пользоваться опасной бритвой. Мне было шесть, я точно знаю, что мне было шесть лет тогда. Он не мог делать этого сам. Но почему?

Я усиленно пыталась оживить в памяти то единственное яркое воспоминание о нём и бритве. Почему он не мог пользоваться ей? Почему он вообще пользовался опасной бритвой, если мог бриться обычным станком? Но он не мог. Я не вижу его рук в этом воспоминании, они скрыты. За спиной.

В голове пронёсся его голос, надрывный, отчаянный, низкий. Он кричал. Кричал на неё. На Инну! Они ссорились! Ссорились сильно на эмоциях!

«-…и не ты, никто не может! Ясно? Захочу и уйду! Хватит с меня этого!

– Сейчас же успокойся, не смей голос на меня повышать! Где бы ты был если бы не я?!

– Ты мне никто, поняла?! Ещё раз прикоснёшься к ней, и я за себя не ручаюсь! Она ребёнок, чёрт тебя побери! И руки от меня убери!»

Меня затошнило, я поняла почему. Он защищал меня. Он определённо мог терять контроль, если его хорошенько допечь. Он не принимал тогда лекарств! Вот почему, он мог вспыхивать! Именно после этого Керро сломала обе руки. И кажется, не сама. Это не являлось самоповреждением, но и случайностью это не было! Она упала с лестницы, это он в пылу ссоры толкнул её, и она упала! Ай, да братка, ай, да Ренат! Вот вам и тихоня. В тихом омуте как говориться…

Это было очень ярко и ясно сейчас. Я могла вспомнить это и удержать, я могла развить это. Я могла вспомнить театр. Так он отвлекал меня от грусти, театром теней, и я прекращала плакать.

А потом это изменилось. Шизофрению её не лечат, её только подавляют. Она принудила его к лечению. Он замер, мне знакомо это чужеродное ощущение, когда препараты подавляют твою волю. Вот почему он стал таким, и где же он сейчас? Я даже не знаю сколько ему было лет! Знаю, что он был старше, но адекватно оценить его возраст просто не могу! Но раз уж парень брился, значит явно был взрослым. Во сколько вообще парни начинают бриться? Во сколько Миша начал бриться? Не знаю. В жизни не видела растительность на его лице. А Раф? Ну это отдельный разговор. Он как старик мой - утром побрился, к вечеру оброс. И Ярэк походу из той же истории. Но тому хотя бы 24 года уже. А Рафу 18, а буйство растительности на лице на все 24. Как так жить вообще?