– Слушай, ты же вроде нормальный парень, не будь козлом, не надо трещать об этом, ладно?

– Да не вопрос.
– согласился он, - Автограф дашь?

Я посмотрела на него поверх очков,

– Чего?

Достав блокнот с ручкой из заднего кармана, он протянул всё это мне. Усмехнувшись, я оставила закорючку на последней пустой страничке и протянула парню блокнот и ручку. Подумав отдёрнула руку,

– Скажешь кому-нибудь откуда взял, я тебя найду и обезглавлю, смекаешь?

– Замётано, куколка.

Я вернула ему его вещи с моим теперь автографом, поражаясь как я докатились до такой жизни. Он пролистал блокнот и посмотрел на мою роспись.

– Номерок не прилагается?

– Сам придумаешь, ты же умный парень, правда?
– похлопала его по плечу.
– Спасибо.

– Тебе спасибо…

Я вернулась за барную стойку к Тёме. Бармен понял меня с полу слова и начислил порцию скотча.

– Ты только… не падай духом, ладно, Тори?
– сказал Тёма, крутя свою бутылку пива по стойке, - Жизнь она ведь такая зараза. Мы вечно, блин, любим тех кто нас не любит. И что теперь? Если бы я Тори парился по этому поводу, я бы и сам не знал, как так жить дальше. Но в жизни все-таки и светлые полосы есть. Белое, чёрное, как клавиши. Где-то чередуются, а где-то и вовсе сразу две белых. Рано или поздно две белые идут подряд, поверь мне.

– Кстати о них… - вспомнила я, соскакивая с барной табуретки, - Ща приду.

Я тут же вписалась в чёрную, высокорослую преграду. Черноволосый француз или кто он там есть, смотрел на меня в полном шоке и недоумении.

– Вика… - выдохнул он, - ты что здесь делаешь?

Он был встревожен и шокирован. Я была просто в шоке.

– Вот это нихрена себе… - сумела я пробормотал отступая от него, - Я хотя бы живу в этом городе. А вот что ты тут делаешь, мне право сказать сложно представить…

– Проездом.
– ответил он коротко. Я покачала головой,

– Всё-то у тебя проездом…

Я рассматривала черноволосого, замечая, что он выглядит несколько иначе сегодня, нежели при последней нашей встрече. Как-то… по другому, не знаю. Он был всё в тех же очках в грубой оправе. Его длинноволосую голову покрывала чёрная шапка-бини, а из-под расстегнутого пальто выглядывал серый капюшон толстовки застёгнутой под горло. Он был в простых чёрных кедах и тёмно-синих джинсах. В нём отсутствовал этот аристократический лоск. Он выглядел как… фотограф! Я прищёлкнула пальцами,

– Точно, ты же фотограф!

– Ты пьяная что ли?
– он сильно нахмурился. Я улыбнулась.

– Что ли.

– Ты одна, или… - Элл перевёл взгляд на Тёму и мгновенно покрылся коркой льда, - с кем-то.

– Уже не одна. Это, Тёма, Тёма это Элл… а я щас приду.

Я выпала из жизни на которое время, утонув в звёздах. Вернувшись, я не застала Тёму. Элл, угрюмо переговаривался с барменом. Подойдя к стойке, я растерянно окинула Эмильена взглядом,

– О. А где…

– Ушёл, дела появились.
– перебил он, с невозмутимым видом.

– Ясно. А ты почему не ушёл?

Он изучающе прошёлся по мне взглядом за стёклами очков. Чёрный взгляд был мёртвым, непроницаемым.

– Мне кажется, тебе не стоит тут находится.

– Когда кажется креститься надо.
– отшутилась я мрачновато.

– Вика…

– Я не Вика.
– отрезала я.

– Виктория, ты почему такая пьяная?
– он сильно хмурился, и словно что-то решал в уме, - Почему ты вообще так напилась?

– Почему… тебе в рифму ответить?
– я облокотилась на стойку.

– Попробуй.
– предложил он, тоном вовсе не весёлым.

– пропела я, небрежно передёрнутый мотивчик детской песенки, потешаясь.
– Я ответила на твой вопрос?

Парень кивнул и слез со стула.

– Вполне. Ты едешь со мной.

– Чего?
– я мягко говоря прифигела просто. Мои глаза кажется потеряли границу орбиты. Что началось-то, я не пойму? Кокс в тандеме со скотчем мешал мне ясно мыслить.

– Ты здесь не останешься.
– заявил он слишком близко от моего лица, обходя меня. Я прокрутилась на пятках, ошарашено следя за ним.

– Даааа?… Что это так? Ты кто такой ваще чтобы иметь право, указывать мне?

– Я не указываю.
– опроверг он, тоном холоднее льда, - Я настоятельно советую.

Вот это новость…

– Слышь, вива ля франц, иди-ка ты к чёрту!
– разозлилась я, - В гробу я видала твои советы, ясно? Повтори.
– кинула я бармену указывая на свой стакан, и отвернулась от Элла. Элла… Охренэлла!