- Я на минуту забежала... уезжаю... свадьба у меня, - ляпнула я.
- И кто он? - невозмутимо жуя пирожок, поинтересовался Сашка.
Я, и минуту не смущаясь, выдала: - Он... высокий, красивый, умный, работает... замдиректора в фирме... любит меня... очень!
Сашка деловито кивнул: - А минусы? Ответ пришел мгновенно. - Минус только один - он рыжий! Представь, какие дети будут? Ужас просто!
Янук Елена
Эх, закрутилось!
– Юр, у нас будет ребенок!
– печально сообщила я новость и тут же, сложила руки на груди, наблюдая за реакцией.
Юрка, услышав столь потрясающую новость, - побледнел, покраснел, опустил глаза, замялся. Я даже немного испугалась. Ничего себе, сон рассказала. Угу, сейчас его как удар хватит. Но это был последний шанс для него - пан или пропал! Вздохнув, я прислонилась бедром к рабочему столу, сложив руки на груди, внимательно взирала на него ясными очами.
Юрка был видный парень, чуть выше среднего роста, но его некогда стройное тело в последнее время стало заметно обрастать жирком. Темные волосы, собранные в неаккуратный хвост, постоянные джинсы, которые он носил только со светлыми шелковыми рубашками, в общем, все как всегда: фоторепортер и эстет с претензией на утонченность.
Заявив такое, я с замиранием сердца ожидала три версии ответа:
Фантастическую: "Какое счастье! Я всю жизнь мечтал об этом!"
Порядочную: "Давай поженимся! Завтра в три часа жду тебя в ЗАГСе с паспортом"
Подлую: "Я найду тебе врачей и деньги, чтобы ты избавилась от последствий!
Ну, а получила, трусливую: "У меня сейчас дела, обсудим позже!". После моей шутки он пропал, ни на работе, ни дома его не было. О звонках и речи не шло.
Испарился! Вот так пошутила...
Началось все с того, что мне надоело мое непонятное положение. Мне почти двадцать шесть, я несвободна и незанята. Выйти замуж я не могла, так как встречалась с Юркой, а он не торопился брать на себя ответственность.
Три года - коту под хвост!
Три года он ходил ко мне, получал ужин и все радости жизни...
Три года жизни урывками, три года волнений и переживаний!
Три года надежд... А он даже не спросил: "Юль, может тебе помочь нужно?! Как ты себя чувствуешь? Чего хочешь?"...
И кто я после этого? Не надо... сама знаю.
Схватившись за голову, я стояла у своего рабочего стола. Сашка, ворвавшийся в кабинет и севший за соседний стол, изображал идиота, - только ли изображал?!
– мешая мне сосредоточиться. Черт, голова "не варит", срочно в отпуск!
К Дашке на свадьбу меня не отпустили. Видите ли, все в отпуске, а я от духоты уже сварливой бабкой стала, а мне в июне только двадцать шесть, исполнилось.
Или "уже" двадцать шесть?!
Я уселась на вертящийся стул за своим рабочим столом и задумчиво глянула на фотку с Дашкиной свадьбы на слайдах рабочего стола. Потом представила, как там было весело, и попыталась улыбнуться. Улыбка вышла не просто жалкой, а убитой жизнью. Последнее время мне стало присуще постоянное самокопание, старость вероятно.
После того знаменательного разговора закончившегося пропажей "суженного", я пошла к главному с заявлением за свой счет на отпуск в июле. Сергеич ворчал и ругался, тогда я равнодушно спросила, опустив глаза на листок с будущим заявлением:
– По "собственному" писать?
Виктор Сергеевич мгновенно успокоился, а я, пользуясь его настроением, заодно затребовала очередной отпуск на август.
Эх, раньше надо было так! К Дашке бы на свадьбу попала! Не то, что я такая прям такая незаменимая, нет, просто безотказная. Юль, сделай то, и вон то, и вот это... Да, и вот это - тоже! И впервые я что-то потребовала для себя, вот главный и в шоке...
Закидав вещи в багажник, позвонила маме, устроила Тучку на переднем сиденье и отправилась в деревню нервы лечить... Ну, а чтобы не сорваться и не позвонить с наболевшим одному идиоту, оставила телефон дома.
Прикатила под вечер к бабке как этакий подарок. Услышав звук подъехавшего автомобиля, она с любопытством выглянула из дома, как всегда в повязанном на затылке белом платочке и бессмертном темно - синем байковом халате с крупными цветами, надетом на тонкую рубашку. Сколько помню, она всегда носила что-то подобное.
Обнимая меня у облезлой и слегка покосившейся калитки, бабушка спохватилась:
– Отец-мать здоровы?
Я медленно кивнула.
– Братенок?
Я кивнула еще глубже.
– Значит с мужиком своим, что не поделила...
– причмокнув губами, сообщила бабушка с оттенком некой радости от своего вывода.
Я отмахнулась:
– Слишком много поделила... Дура!
– Дура, - мирно согласилась бабушка.
– Пошли чай пить, я тут как раз свежий заварила...
– Я каркадэ не пью, он мне компот напоминает!
– отрезала я, помня бабушкино пристрастие к сему напитку.