– Получается так.

– Слушай, Сергей, - голос Леалы был серьезен.
– Я не верю, что ты любишь мою дочь. Скажи мне честно, зачем ты это делаешь?

Сергей оглянулся - далеко ли они ушли от остальных? Расстояние было уже приличным, никто ничего не услышит.

– Тогда, сначала, ты скажи мне, почему все так относятся к Шевезе?
– Кротов тоже стал серьезен.
– Ведь её почти презирают - я вижу. И что такое "отверженная"?

Леала резко развернулась, и посмотрела Сергею в глаза:

– Ты знаешь, что сделали с Шевезой в тюрьме? И что делал с ней проклятый палач каждый день?

Сергей смутился:

– Догадываюсь.

– Знаешь. Так вот, любая женщина или девушка из племени грегов должна после такого умереть!
– злость исказила лицо женщины.
– Никогда свободные греги не возьмут в жены девушку опозоренную таким образом. И я должна была убить свою дочь, чтобы избежать позора на семью.

Голос Леалы стал тише, она горько призналась:

– Я не смогла... и не смогу.

– Что за хрень!
– не выдержал Сергей.
– Она что сама на это пошла, что ли? Дурацкие законы в твоем племени! Так вот - мне плевать на них! Она моя невеста, и пусть все об этом знают!

Неожиданные слова Леалы, только укрепили Кротова в своем решении. Не ответив на его возмущение, Леала спросила о своем:

– А откуда ты узнал про обычай "возвращения"?

– Что? Какой обычай? Впервые слышу.

– Тогда, я ничего не понимаю. Я же прекрасно видела и вижу, что до сегодняшнего дня, ты не питал никаких чувств к Шевезе.

– Откуда ты знаешь?
– Кротову неудобно было признаться, что она права.
– Может, я просто скрывал?

– Перестань, - отмахнулась она.
– Я женщина и мать. И я уже прожила на этом свете слишком долго, чтобы кое в чем разбираться. По нашему обычаю девушку можно вернуть из "отверженных", если кто-то из воинов согласится взять её в жены. Я и подумала, что она рассказала тебе об этом и ты, желая помочь, поступил таким образом. Теперь же, я ничего не понимаю.

Она опять пристально взглянула на него.

– Еще раз спрашиваю - зачем ты это делаешь?

Кротов повторил свою версию:

– Просто хочу, чтобы она была моей невестой, - он запнулся.
– Ну, а потом женой.

Он впервые подумал об этом - сначала дальше невесты его мысли о Шевезе не шли - но не подтверждать, же матери, то о чем она и сама догадалась - все решение было принято только сейчас, и действительно, как будто по их обычаю - он просто хотел помочь девушке.

– Все равно не поняла, - подвела итог Леала.
– Но спасибо тебе, ты спас мою девочку. Так, что выходит ты дважды мой спаситель, требуй что хочешь. Я готова умереть за тебя!

– Прекрати, Леала!
– Кротов замахал руками, слова благодарности, высказанные прямо в лицо, всегда приводили его в замешательство. Он постарался перевести разговор на другое.

– Лучше скажи, какие у тебя планы? Помнится, ты обещала, что Кузнец тоже поддержит нас?

Леала тоже была рада заговорить о другом. Не часто гордой предводительнице грегов приходилось благодарить кого-то, всегда и всего она привыкла добиваться сама.

– Конечно, поддержит!
– глаза Леалы яростно блестнули.
– Надо идти к нему. Я заставлю его вспомнить свои обещания!

– Сколько это займет?

– Два дня. Туда мы можем идти все. Это немного уведет в сторону, потому что нужна дорога для гозаров, но ехать верхом будет быстрее. Мои люди в лесу присматривают за нами, так что двигаться теперь, можно не оглядываясь. Те, кто пришел со мной, пойдут пешком по прямой тропе и придут одновременно с нами. Заезжать в Город Кузнеца не надо - развилка с хорошей дорогой в предгорья, находится ближе к нам. Там подождете, там хорошие выпасы, а я схожу в Город.

– Кузнец ведь тоже захочет оружие?

– Оставь все это мне. Мало ли чего он захочет.

С самого начала, Леала высказывала такую уверенность в затее с Кузнецом, что заставила поверить и Сергея. Хотя он и не понимал на чем это основано, но возражать не стал. "Похоже, у них какие-то свои долги. Попробуем, в случае чего уйдем, и все дела".

После разговора Леала пошла к своим, а Кротов направился искать Парибо и Рекаша. Найдя их, он рассказал им о дальнейших планах. Пассимуши, как всегда промолчал, так что непонятно было, одобряет он или нет, а "уважаемый" начал было возражать, но узнав, что поедут на гозарах и в сам город им заходить не надо, тоже замолчал. Сергей истолковал это как согласие.