Сегодня опять получила от тебя весточку, третью по счету. Очень рада твоим письмам, и если не получаю их, то мне кажется, что чего-то не хватает. Вот сегодня, например, шла на обед домой, надеясь, что меня ждет письмо, но оно почему-то пришло только вечером. Федечка, радуют меня твои письма, но в то же время и огорчают: ведь нельзя же так убиваться, а тем более теперь совсем не стоит, когда появилась надежда на скорую встречу.

Давай сейчас все обдумаем, как все лучше устроить, а не как-нибудь с бухты-барахты. Так вот, Федьша, вчера я уж тебе по телефону говорила, что нужно немного подождать с приездом, если не три месяца, то может быть месяц. Но это же чепуха, Федь, правда?

Сегодня узнала, что вроде есть вакантная должность мастера в цех, но это еще не совсем точно, т.к. на это место прочили одного товарища из Чесноковки. Вообще, лучше всего будет поговорить с самим директором, что я и сделаю.

А вообще, Федьша, ты ведь хорошо знаешь электричество, и может тебя пока здесь используют не по специальности. Одним словом. С работой в ближайшее время выясню и дам тебе знать. А всякие сомнения насчет работы, которые побудили меня дать тебе телеграмму, объясняются тем, что я вчера побывала на самом заводе и увидела, что там почти ничего еще нет. Все работники завода, кроме строителей, ютятся пока на задворках в здании строящего нас треста. Люди же здесь подобрались хорошие и работать гораздо интереснее: здесь как-то верят в твои силы и знания, ждут от тебя чего-то и в то же время помогают. Как хорошо нам вместе здесь работалось бы, Федя!

Теперь давай по порядку решим остальные вопросы (не сердись, что такое сухое, официальное пишу письмо, считай, что это у нас важное производственное совещание, ладно?).

Насчет квартиры вот что: на первых порах устроишься, если не у нас, то в общежитии, которое скоро окончат. А там, когда будем вместе, будем лучше добиваться комнаты, а не с нашими жить. Так будет лучше, ты прав, считая так.

Но самый главный вопрос остается почти "открытым". Ты понимаешь, о чем я говорю. Как я тебе уже говорила, мама дала согласие и обещала подействовать на папу, но насколько долговечно это ее согласие и насколько она будет стойка, еще вопрос. Так или иначе, мы должны быть вместе, Федя, хватит! А как бы хотелось уладить все без лишнего шума и крика (которые будут, готовься, Федьша. Готов?) Я так же, как и ты, верю, что мы будем счастливы, пройдя через столько испытаний.

Всякие разные подробности опять откладываю до следующего раза. Скажу только, что вещи наши еще не пришли и неизвестно, прийдут ли к празднику. Правда, некоторую мебель уже купили: кровати, стулья, представь себе трюмо! и зеркальный шкаф! Но без самых необходимых вещей, едущих багажом, очень неудобно. Видишь вот, пишу все время карандашом.

Федьшенька (только не красней), надеюсь, что плакать тебе больше не придется (разве, что от счастья, бывает и так), а за те твои слезы я отплачу тебе сторицей (но это по секрету, на ухо). Ну, кончаю. Пока там не скучай, ходи больше в кино (я еще ни разу не была), меньше смотри в окно и больше работай (шучу, конечно), меньше кури (это серьезно, и даже строго). Верочке напишу завтра, виновата.

Ну пока, до свидания, милый! Люся

30 октября 1956 года. Привет от мамы тебе. Приветище Лидке. Где ее письмо?

25.

1956 год, осень

Барнаул - Чебоксары

Федя - Люсе

Здравствуй, Люсенька!

Сегодня опять нет письма от тебя. Я тут каждый день жду, с работы бегу скорее домой - может сегодня есть письмо. Но, увы - нет.

Люся, после нашего телефонного разговора я сразу подал заявление об уходе с таким расчетом, чтобы числа 12 ноября получить расчет. А вчера уже лег спать и слышу звонок, так сразу сердце ёкнуло. Еще не зная, кому звонят, соскочил с постели, и действительно это ты звонила. Рад был страшно, особенно, когда ты сообщила, что мать согласна.

Люсенька, боюсь спугнуть радость и стараюсь не размечтаться о том, как мы встретимся снова, но это очень плохо получается у меня - поневоле мечтаю и ни от кого не скрываю, что люблю тебя. Не сердишься за это?

Но, Люся, а как отец-то твой смотрит на это? И кроме того, зачем там долго ждать? Подумай сама, целых 3 месяца говоришь. Нет, Люся, к концу ноября хочу уволиться и ехать. И то целый месяц! Я бы уехал раньше, но раз ты настаиваешь, месяц уж так и быть.

Люся, я хочу трезво подойти, подумать, как трудно будет первое время, но воображение рисует совсем другую картину. Эх, скорее бы прошел месяц!

На работе изменений нет. Все еще вожусь со стендом и, наверное, хватит работы еще на неделю. Начальник наш очень хороший человек и сильно разбирается во всем. А расчеты знает на ять. Мне сейчас приходится считать ременную передачу, усилие запрессовки и разную чепуху. В этом ничего страшного нет - довольно-таки знакомый материал.

Люся, я готов работать хоть кем, лишь бы быть вместе с тобой. Вот ты говоришь - не скучай. А как это сделать? Не получается у меня. Я даже в кино ни разу не был, после того как были вместе на "Карусели". И не сколько-то не тянет. Ну, не сердись, что опять заговорил об этом же. Не заметил даже, как перешел к этой теме. Да знаешь что? У меня над кроватью висит твоя карточка в рамке, которую вы подарили всей комнатой. Помнишь? Вот и все спрашивают, кто это. Я им говорю - моя невеста. Не хмурься и не думай, что с ума сошел.

Нового в городе ничего нет. У Лиды давно не был, завтра схожу. Да видел Рину, собирается на праздник ехать домой вместе с Женей. Я сказал ей, что тоже скоро поеду. Это я сказал, чтобы она не хвасталась и не задирала нос. Ритку не видел, да вообще никого не вижу, после работы сижу дома, читаю и ... починяю, занимаюсь "хозяйством", и слушаю радио. Только что кончили радиопостановку "Поленька Сакс" Дружинина Дружинина. Ох и сильная же штука! Особенно конец.

Люся, а как ты там? Как работа, нравится? И вообще опиши о городе, о заводе, о себе побольше. И хочу, чтобы ты хоть немножко скучала обо мне. Может, плохое желание, но это правда, Люсенька. Опиши, как чувствуют, как со здоровьем Клавдия Алексеевна и отец твой.