– Ужас!
– сказала мать, посмеиваясь. Она взяла дезинфицирующую салфетку из маленького рюкзак Тобина и вытерла его пальцы и ладони.

Хэлли подождала несколько секунд, пока его рука не высохла, а затем пожала:

– Хэлли.

Мальчик сорвал рюкзак и сел на пол, прежде чем вытащить маленькие автомобили и несколько миниатюрных поездов. Хэлли села рядом с ним и наблюдала за мгновение, прежде чем присоединиться. Она была вдвое старше его, но она по-прежнему любила хорошую компанию для игр.

– Я - Тавия, - сказала женщина, скрестив руки на животе, поглядывая, как играют маленькие дети.

– Дженна, - уверена, что улыбка вышла неловкой. Было странно вести обычный разговор, в то время как Оружейная превращалась лагерь для интернированных (принудительное задержание граждан).

– ТЫ в порядке?
– спросила Тавия.

– Сегодня довольно сложный день, - ответила я.

Она улыбнулась моей честности.

– Где ваши родители?
– она вытерла лоб тыльной стороной ладони.

– Папа там, - бросила я, указывая головой в его сторону. Он помогал своему товарищу собрать медикаменты в углу комнаты.
– Мама работает в Бишопе. Она уже едет сюда.

– Оу, - сказала она, обеспокоено.
– Мой брат тоже в пути сюда. Хотя я не слышала от него уже несколько часов. Я слышала, что на дорогах ужасные пробки. Слышала про это?
– спросила она.

– Да.

– Должна признаться, - сказала Тавия, не повышая голос, - я знала, что твой папа один из пожарных. Подумала, что ты, возможно, услышала что-то полезное.

– Знаю, что трассу I-35 закрыли, и полиция хочет, чтобы мы оставались здесь.

Когда я произнесла эти слова, несколько человек в защитном снаряжении зашли через большие двойные двери, держа полуавтоматические винтовки. Коллективный вздох прошел от входа, где мы стояли, и толпа снова начала паниковать.

Губернатор Беллмон стоял на выступе.

– Теперь, это просто мера предосторожности. Эмоции накалены. Скоро потемнеет. Мы хотим убедиться, что все защитные механизмы на месте, прежде чем солнце сядет. Вот и все. Все, постарайтесь сохранять спокойствие.

Тавия нервно засмеялась:

– Сохранять спокойствие? Этот человек совсем чокнулся.

– Сейчас напряженное время. Он просто делает все, что в его силах, - отрезал мужчина.

Тавия обернулась:

– Я не говорю, что он не делает. Он всегда заботился о нашем штате. Но он должен позволить делать все возможное у нас дома. Я так считаю.

Уголки моих губ поднялись. Мне она нравилась.

– Солнце сядет в ближайшее время, - Хэлли толкнула вверх свои очки, посмотрев на меня.

Тобин стукнул вагон в нее, делая вид, что водитель или пассажиры или кто-то еще тихо кричали.

– Они привезли фонарики и свечи, - сказала я.

Тавия откинулась, чтобы получить лучший обзор на дальнюю стену:

– Я вижу несколько высоких фонарей там. Я бы сказал, что они подготовились, по крайней мере, на ночь.

– Мы остаемся здесь?
– спросила Хэлли, ее голос повысился на октаву.
– Я не хочу оставаться здесь.

Тавия наклонилась.

– Я тоже, но я уверена, что это только на одну ночь. Они разберутся в этом беспорядке, а затем мы все можем идти домой.

Я была рад, Тавия ответила за меня. Хэлли часто задавала много вопросов, на которые у меня не было ответов. Хотя я не жаловалась. Ни мама, ни папа не знали ответы на все вопросы.

Я посмотрела на папу. В тот момент, он случайно взглянул, чтобы проверить нас, и наши глаза встретились. Он пытался скрыть это, но я видел, что это был один из тех времен, когда он не знал ответ. Я подумала, знал ли кто-нибудь.

Глава 4

Я только начала успокаиваться, так кто-то начал стучаться в двери. Несколько полицейских ослабили цепи, которые они закрутили вокруг ручек двери час назад.

Ворвался пожилой мужчина в камуфляжной форме:

– Они... они убили их! Тупые сукины сыновья застрелили их всех.

Люди начали задыхаться и начали плакать.

– Кто?
– спросил главный полицейский, стоящий между мужчиной и толпой.

– Эти идиоты, охраняющие переезд! Они застрелил грузовик и всю семью, которая пыталась пройти...