Шрифт:
– Я не пью вино. Я целительница, - пробурчала я. Не то, чтобы я была чем-то недовольна, просто смущалась отчаянно.
– Простите, не подумал, - расстроился он.
– Я, кстати, съел ваш вчерашний ужин. Там было много чего с креветками. Я подумал - и заказал салат с ними. Будете?
– Да, - оживилась я.
Стоило мне увидеть еду на тарелке, как я почувствовала дикий голод. И мне как-то стало не до светских бесед. Хотя какие светские беседы. Я их никогда не умела вести...
Подняла глаза. Первый раз внимательно посмотрела на мужчину, сидящего напротив меня. Не очень высокий, но гармонично сложенный. Крупные черты поморца, ранняя седина, усы чуть скрывали красивые, четко очерченные полные губы, голубые глаза. Длинные ресницы чуть дрогнули - я поняла, что он увидел, как его беззастенчиво рассматривают.
– Как вы себя чувствуете?
– спросила я - а что делать, надо же о чем-то разговаривать.
– Простите, а можно узнать, как вас зовут? Мне очень неловко, - он широко улыбнулся.
– Ирина Алексеевна, - смутилась я от собственной невоспитанности.
– А меня - Андрей Николаевич. И благодаря вам я чувствую себя хорошо. Я вообще быстро восстанавливаюсь. Так что, если уж я сразу не погиб...
– насмешливо начал он.
"Сожалеем, но вся ваша семья погибла"...
В голове зазвенело.
– Ирина Алексеевна!
– услышала она его слова.
– Простите дурака...
– Ничего... Пройдет.
Я решительно поднялась. Он тотчас же вскочил.
– Вам что-нибудь подать?
– Нет, - я замотала головой.
– Да... Пить.
Он растерянно смотрел, как я открыла дверцу холодильника, нашла вишневый сок. Распечатала бутылочку - и, демонстрируя полное отсутствие манер - выпила прямо из горлышка.
Потом достала еще одну бутылочку.
Посмотрела на мужчину.
– Простите, - тихо сказала я.
– Наверное, это все... лишнее.
И кивнула на заваленный стол.
– Вас тяготит мое общество?
– Не ваше конкретно. Меня тяготит любое общество, - и не знаю, почему добавила, - простите, Андрей Николаевич.
– Я только хотел отблагодарить...
– Не стоит. Не принимайте на свой счет... но я умею общаться с людьми, пока я их лечу. Потом... не получается. Вообще не получается. И, пожалуйста, заберите ваш артефакт. Я не принимаю таких дорогих подарков. Вы ставите меня в неловкое положение.
Мужчина посмотрел на меня внимательно, коротко поклонился - и направился к выходу.
– Артефакт, - напомнила я.
– Нет, - ответил он уже с порога.
– Кстати, там на полке, где лекарства, несколько бутылочек с вашей настойкой.
Когда замок на двери едва слышно защелкнулся, провожая незваного гостя, я вздрогнула.
СТОЛИЦА. СЕНТРЯБРЬ. ЧУТЬ БОЛЬШЕ ГОДА НАЗАД. ОН.
– Значит, "умею общаться с людьми, только когда их лечу!" - ворчал он, сотворив портал в Министерство.
– Нет, надо было ей сказать, что я спал в ее постели, что я сутки находился рядом...
"И успел навыдумывать себе неизвестно чего", - пронеслась мысль.
– Ваше сиятельство!
– метнулся ему навстречу порученец.
– Дмитрий Всеволодович, биографию Ирины Алексеевны... Как ее фамилия, кстати говоря?
– Иевлева, - открыл папку порученец.
– Прелестно, - сквозь зубы ответствовал родственник императора.
– Имеет отношение к генералу Иевлеву?
– Дочь, ваше сиятельство!
– бодро отрапортовал подчиненный.
– Замечательно, - поморщился он от неприязни к себе, - у девочки вся семья погибла... Поставьте к дому охрану.
Взял папку из рук опешившего порученца и направился к себе в кабинет.
"Если б там еще было написано, чем ей розы не угодили... А еще лучше, какие цветы она любит. Чем ее можно порадовать?"
– Так, что там у нас?
– продолжил разговор сам с собой князь.
– Ирина Алексеевна Иевлева. Двадцать пять лет. Целитель. Так. С пяти лет обучалась в пансионе для целительниц... Золотая медаль. Ага. С пятнадцати лет - факультет целительства столичной Академии. Красный диплом - кто бы сомневался. Сирота. Вся семья погибла в Мирограде. Сначала мать с сестрой, потом и отец. Девочка осталась жива, потому что на тот момент находилась в пансионе при Академии Целительства в столице...
Вспомнил ее растерянный взгляд, каким она обвела заваленный стол, ее небольшую чистенькую квартирку - и даже не стал читать психопрофиль - на целительниц, как на военнообязанных, он тоже составлялся. Князь попросту понял, что там прочтет: "Независима, упряма, некоммуникабельна со всеми, исключая пациентов. Связей нет".
– И какие цветы дарят девушке, которая никого к себе не подпускает?
Он помолчал, подумал, вспомнил о делах насущных:
– Начальников отделов ко мне на доклад. И как только у Сергея Ивановича будут какие-нибудь новости по покушению - тоже ко мне.