которые пришли к нам домой и наткнулись на папу. Когда я подошла к двери, они сказали, что

подумали, будто мой отец собирается их убить, а я заверила их, что на самом деле это не так, просто

у него такое выражение лица.

Но вообще, мой отец – классный парень. Татуировки он сделал в молодости, пока служил в

армии, а хмуриться привык от усталости, потому что месяцами работал по двадцать четыре часа в

сутки семь дней в неделю, а потом брал один или два выходных. Он не любит распространяться о

своих чувствах и не особенно ласков, но я знаю: он любит меня и ради меня сделает все. Упаси вас

господи обидеть его маленькую девочку. В школе, цитируя Чака Норриса, Лиз заменяла имя Чака на

имя моего папы так часто, что эта привычка передалась и мне. Короче, он отреагировал на новость о

беременности точно так, как я и предполагала.

– Так. К концу семестра я подготовлю комнату к твоему возвращению. Если ты за это время

найдешь того парня, позвони мне, чтобы я мог оторвать ему яйца и засунуть их ему в глотку, –

сказал он своим обычным глубоким, монотонным голосом.

Если вы неправильно напишите в гугле имя «Джордж Морган», то он не спросит вас «Вы

имели в виду Джордж Морган?». Он просто ответит: «Бегите, пока у вас еще есть шанс».

В конце семестра я, чтобы сохранить стипендию, написала заявление на академический

отпуск. Стипендию могли оставить всего на год, после чего надо было подавать новое заявление. Я

не планировала пропускать так много, но еще я не хотела, чтобы ребенок испоганил мне жизнь.

Поправочка, я имею в виду, чтобы принес в мою жизнь столько радости.

Следующие шесть с половиной месяцев, чтобы накопить к родам денег, я работала столько,

5 Прим. пер.: Уолт Уитмен — американский поэт, публицист.

12

LOVEINBOOKS

сколько позволял мой растущий живот и распухающие лодыжки. К сожалению, в крошечном

Батлере с выбором достойной и хорошооплачиваемой работы было туго. Разве только, конечно, я не

хотела стать стриптизершей в нашем единственном клубе «Северный Полюс». На седьмом месяце

беременности я натолкнулась на владельца этого клуба в универмаге, и он, остановившись посреди

прохода в бакалейном отделе, заявил мне, что многие его клиенты считают беременное тело очень

красивым. Если бы вокруг не было детей, я бы послала его куда подальше. Хотя, кого я обманываю?

Даже если бы рядом стоял сам Иисус, я бы все равно сообщила этому кретину, что если он

приблизится ко мне еще раз, то я скормлю ему его же собственный член. Хотя, конечно, прежде чем

уйти, извинилась бы перед Иисусом.

Что самое замечательное, рядом стояла президент родительского комитета начальной школы

Батлера со своим шестилетним ребенком и слышала каждое слово. Наверное, теперь можно было не

ждать от нее приглашения присоединиться к комитету, да? В яблочко. И где мне теперь найти

желание жить?

Покончив с так и не начавшейся карьерой стриптизерши и зажав общеизвестный хвост

между ног, я приползла на свою старую работу официантки в гриль-бар Фостеров. К счастью,

Фостеры все еще владели тем баром и были больше, чем счастливы, помочь мне, учитывая мое

положение.

Когда в маленьком городе люди о тебе сплетничают, то шепотом произносят слова, которые

якобы могут обидеть объект их сплетен. Лучше бы они произносили шепотом такие слова, как

«трахаться», «анальный секс» или «Вы слышали, что Билли Чака поймали со спущенными до

лодыжек трусами в Пигли Вигли, когда он развлекался со своей собакой Баффи?». Произнесенное

шепотом слово «положение» своего рода поражает цель. Я все время шептала случайные словечки,

только чтобы их разыграть.

– Миссис Фостер, в туалете закончилась бумага.

– Мистер Фостер, мне нужно уйти пораньше на прием к доктору.

После возвращения домой я часто разговаривала с Лиз, и она, когда появлялось время,

продолжала поиски пропавшего донора спермы. Ее семья была из Батлера, поэтому она

периодически приезжала и навещала меня, но к концу моей беременности у нее уже не было лишних

трех с половиной часов, чтобы ездить так часто. Преподаватели убедили ее удвоить курсовую