Их расовая неприязнь ко всем непохожим никуда не делась. Но обида на весь остальной мир была сильнее. Обида, и желание доказать всем, что они лучшие, сплотила тех, кого сплотить казалось невозможным. Орк подал руку помощи гному, силг - мурристу. Они были равны в своем положении, а это объединяет.

Получившийся результат сводил с ума куда сильнее того, что предполагалось получить изначально. Оказывается, гремлин и гном могут сидеть за одним столом, и при этом вокруг не будут дымиться руины. Создавалось впечатление, что многие преподаватели приходят в класс только для того, чтобы убедиться, что им все это не привиделось.

Да, пожалуй, ради этого... Но уж явно не для того, чтобы их чему-то научить. Не для учебы их тут собрали... Не для постижений столь тщательно собранных тайн колдовства. Ожидалось, что они привнесут, а не унесут.

Но отщепенцы были не из тех, кто просит милостыню у судьбы и ждет подачки от сильных мира сего. Они привыкли брать и добиваться. Сами. Поодиночке и все вместе. И сейчас они объединили свои усилия, чтобы добиться признания и уважения там, где его не предполагалось изначально. Ну а горы... Горы ворочаются по ходу...

– Какова энергия расщепления каменного блока, толщиной в полметра, высотой три и шириной два соответственно? Плотность камня принять за десять целых, восемь десятых. Коэффициент магического сопротивления - три и восемь... - Профессор "взаимодава" Наггис Баттер скучающим голосом зачитал из-за кафедры условие базовой задачки. "Нагибатору" было скучно. Он не любил заниматься рутиной, особенно там, где можно было бы заняться чем-нибудь поинтереснее. В конце концов, они решали задачки посложнее еще в середине прошлого курса. Но, что поделаешь - особая программа утверждена, и с ней не поспоришь...

– Так и представляю себе - стоит под крепостной стеной во время штурма атакующий маг, и листает справочник в поисках коэффициента сопромага для данной конкретной стены...
– Тихо буркнул себе под нос Струк.

– Ага, который там, конечно же, есть. В разделе "особое" с указанием поправок для степени загаженности птицами.
– Согласился Баргез.
– А потом линейкой измеряет величину блоков, и простукиванием пытается понять их толщину...

– А сверху ему осажденные еще советы дают...

– И спорят о решении теоремы Лагриоффа...

– Что за шум на галерке? Уже решили?
– "Нагибатор" чутко сканировал аудиторию в поисках инакомыслящих.

– Решили. Обсуждаем расхождение Лагриоффа применительно к данной конкретной задаче. Ответы будут отличаться почти на треть...

– Действительно!
– просиял профессор Баттер, мигом выкидывая из головы недвусмысленные распоряжения ректората на счет особой программы. Дилемму Лагриоффа проходили на четвертом курсе профильной специальности, и она ломала по дороге к диплому многие, даже вполне себе окрепшие умы. А тут такое понимание... да и пример отличный для разбора... да и где это видано, чтобы влюбленный в свой предмет преподаватель отказался выйти за рамки курса, если есть достойные слушатели... нет уж, профессор Баттер не из этих!
– Хорошо. Тогда давайте разберем эту задачу именно с позиции Дилеммы... есть желающие оформить уравнение полного вида на доске?

И пока Струк, высунув от усердия кончик языка, выводил на доске трехэтажное уравнение, профессор Баттер тихо, чтобы не мешать любимому студенту, обсуждал с остальными параметры ввода элементов. От этого действительно зависело очень многое, хоть неучам этого и не понять...

***

Следующий урок получился тихим. Можно даже сказать, молчаливым. Еще точнее - бесшумным. Следующим уроком были "руны".

Отщепенцы молча, с какой-то даже царственной неспешностью, извлекли из мешка деревянный диск. Они улыбались. Мягко. Без вызова, но с торжеством. И с удовлетворением. Извлеченный диск положили на стол профессора Транна.

Профессор Транн не был большим поборником дисциплины, так что самовольное перемещение студентов по аудитории не прерывал. А потом ему уже было не до того.

Минут десять он буравил диск взглядом. Потом медленно, будто копируя темп извлечения диска, поднял глаза и посмотрел на отщепенцев. Те по прежнему улыбались. Выделил Баргеза и Струка, немного поколебался между эльфами, и остановил взгляд на Налинне. Та улыбнулась обворожительнее. Той улыбкой, за которой никто не в состоянии разглядеть острый ум и титанический труд. Профессор Транн покачал головой и снова углубился в изучение диска. В какой-то момент... минут через двадцать, профессор скрестил руки на груди и поежился, будто от холода. Текли минуты тишины.

Примерно к половине занятия профессор Транн тяжело вздохнул, расплел свой замок, мягко подвинул диск назад, владельцам, открыл журнал успеваемости и все так же молча вывел всем высшие оценки за предстоящую контрольную. И только после этого произнес первые слова за этот урок:

– Не возражаете, если я закурю?

Студенты замотали головами, а заядлые курильщики Струк и Баргез даже предложили профессору свои запасы. Профессор с сомнением посмотрел на орочью сигару, и, с некоторой задумчивостью, на гномий кисет, но вежливо отказался, после чего встал, подошел к окну и достал из внутреннего карману собственную трубку. Словно в какой-то прострации набил табаком, и сунул в рот. Забыв поджечь. После этого профессор надолго уставился в неясную даль.