Мама была в шоке.

– Почему Доминик здесь? – спросила она, когда мы шли к лифту.

– На День благодарения, – я не знала, рассказывать маме или нет, но была уверена, что она все равно догадается, – Хантер с Домиником не сошлись во мнениях. Для Дома это закончилось не слишком... хорошо.

Кивнув, она спросила:

– Так вот почему Хантер исчез во время ужина?

– Ага. Я не знала об этом, пока вчера не столкнулась с мамой Доминика. Она не очень обрадовалась нашей встрече, но сказала, что ее сын обо мне спрашивал. Я хочу окончательно порвать с ним, чтобы наши отношения остались в прошлом. Теперь ему надо думать о ребенке.

Какое-то время мама молча улыбалась мне, а потом проговорила:

– Я так горжусь той юной леди, в которую ты превращаешься. Мы с папой очень тобой гордимся. Знаю, братья могут немного перегнуть палку, но они любят тебя не меньше и тоже гордятся тобой.

– Спасибо, мам, – улыбнулась я.

Мы подошли к палате Доминика. Я вошла внутрь, а мама осталась в зале ожидания. Мама Доминика сидела на стуле в ногах кровати. Доминик лежал в постели. Под глазами у него были синяки, рука сломана, а на переносице и под бровью наложены швы. Ничего себе! Хантер и правда хорошенько его отделал.

Его мама оторвала взгляд от книги, сняла очки и, извинившись, вышла из палаты.

– Удачи, – сказала она, проходя мимо меня.

Доминик глядел в окно, потом посмотрел на меня и снова отвернулся к окну. Пожалуй, не стоило сюда приходить.

Я обошла кровать и отодвинула стоявший у стены стул. Дом выглядел очень подавленным.

Несколько минут мы молчали. Он смотрел в окно, а я – на него. Я и правда не знала, что ему сказать. В конце концов он сам повернулся ко мне и заговорил:

– Мне очень жаль, Маккензи. Я не хотел, чтобы с нами такое случилось. Никогда не хотел причинить тебе боль. Ты была для меня всем.

– Знаю, – прошептала я.

– Уехав из дома, я ужасно радовался самостоятельности и тому, что нам с тобой предстояло жить под одной крышей. Но через несколько недель все изменилось. Почти каждый день я пил и ходил с парнями на тусовки. И больше ни о чем не думал. Я футболист, девчонки за мной стаями бегали. Висли на мне и готовы были на все, чтобы быть со мной. Я стал безответственным. Однажды на какой-то вечеринке Бриттани начала флиртовать со мной, и все вышло из-под контроля. В тот день, когда я должен был приехать на вечеринку твоих братьев, я проснулся в одной постели с Бриттани. И только тогда осознал, что натворил. Вот почему я опоздал на вечеринку. Не знал, что делать. Но понимал, что не могу снова тебя подвести, пропустив вечеринку, так что в итоге решил приехать. Всю дорогу домой я ругал себя за свой поступок, а когда добрался до пляжного домика, мы даже не смогли побыть наедине. От этого я еще больше слетел с катушек. Потом ты наконец приехала в кампус и пришла в мою комнату. Я думал, все будет хорошо. Но, когда появилась Бриттани, понял, что скоро ты обо всем догадаешься.

Я согласно кивнула, потому что именно тогда наши отношения начали портиться.

– Я сказал ей, что это больше не повторится. Бриттани разозлилась и заявила, что я ее использовал. Это ее трусики лежали возле моей кровати. Она поймала Томми на выходе из комнаты, и он впустил ее. Она знала, что я одолжил тебе машину, потому что чуть раньше просила меня куда-нибудь ее свозить.

Вот же хитрая стерва!

– В тот день, – продолжал Дом, – она не на шутку меня разозлила, и с тех пор я с ней не разговаривал. Когда ты попросила дать тебе перерыв, мне пришлось смириться, иначе я бы тебя потерял. Пока мы были врозь, я понял, чего могу лишиться, и захотел быть с тобой… всегда. Тогда-то до меня и дошло, что я хочу на тебе жениться. Подумал, если ты согласишься выйти за меня, мы сумеем пережить то, что я натворил.

Как ему вообще такое в голову пришло? Неужели он думал, я просто-напросто обо всем забуду?

Дом приподнял мое лицо и заглянул в глаза:

– Когда я явился на ту вечеринку, и она сказала, что беременна, я понял, что сделал самую большую ошибку в своей жизни. Даже моя футбольная карьера меня больше не волновала. В голове была только ты. Конечно, я сделал тебе больно, но не нарочно. Ты всегда была рядом и поддерживала меня.

У меня на глазах выступили слезы. Как бы я ни хотела быть сильной, сдерживаться больше не могла.

Он взял мою левую руку и потер безымянный палец.

– Я все еще люблю тебя, Маккензи. И думаю, что всегда буду любить. Но понимаю, что должен тебя отпустить. Ты в хороших руках. Только посмотри, что эти руки со мной сделали, – ухмыльнулся Дом.

Я рассмеялась. Да, согласна. Я в хороших руках. Только надеюсь, они хотели меня так же, как и я их.

– Я тоже люблю тебя, Доминик. И надеюсь, у тебя все наладится. – Я встала и коснулась поцелуем его лба.

Затем вышла из палаты и сказала маме, что готова идти. Она посмотрела на меня и улыбнулась:

– Пошли домой.

Когда мы приехали, Мейсон, Хейли и Хантер были дома. Мы загрузили вещи в грузовичок Хантера и со всеми попрощались. Я знала, что буду скучать по дому и по Алексу. Но через несколько недель начнутся зимние каникулы, так что скоро мы все увидимся.

Возвращаться в общагу было неприятно. Ни капельки не хотелось опять здесь находиться. Слишком много воспоминаний.

У меня за спиной вздохнула Хейли. Видимо, она думала о том же.

– Нам и правда надо здесь оставаться?