– Лундес, тише.

– Тише? – она всхлипнула. – Все это не вернет мне брата. Я его уничтожила при последней встрече, понимаешь? Я его оскорбила, сказала, что… ненавижу. Ничто… ничто не вернет…

– Ты сама сказала, что ничто уже не вернет. Истерика тоже, – расчетливо отметил он.

Лундес судорожно втянула в себя воздух.

– Нужно было сразу же убедить его, нужно было…

– Успокойся, возьми себя в руки. Теперь уже все, – сказал он.

Уже все. Как ужасно прозвучали эти простые и так спокойно сказанные слова. Слова – вердикт: «Все, твой брат мертв». Лундес ошеломленно глядела на Фавластаса. Как он мог так спокойно говорить о ее брате? Ее брате! А он спокойно продолжал:

– Так оно обычно и бывает. Сперва больно, дико больно… Крики, ярость, а затем наступает тишина и умиротворение. – Фавластас медленно поднял взгляд к небесам. – Уверен, он там…

Лундес тоже посмотрела вверх, продолжая содрогаться от рыданий.

– Там? – сквозь дрожь выдохнула она. Все это походило на издевательство.

– Да, – шепнул Фавластас. – Ведь он всегда поступал по совести, так?

– Да, нет… не знаю! Откуда мне знать?! Возможно, он был лучше меня, – добавила она.

– Если он достойный, тогда он в Невесомом царстве, – заметил Фавластас опять же со своей ученой рассудительностью. Лундес все еще смотрела в потолок, но слезы продолжали катиться по ее щекам. Фавластас добавил: – Там, наверное, так хорошо, лучше, чем все это вокруг… так говорят.

Лундес посмотрела на него и впервые увидела его другим. Сперва в нем была эта холодность, но когда он говорил о небесах, о мечтах и надеждах, то на миг стал другим.

– Ведь мы все там будем, да? – прошептала она едва слышно. – И я увижу брата и родителей, да? Увижу еще? – Лундес изо всех сил пыталась взять себя в руки. Но безрезультатно.

– Ты просто должна верить, что мы поступаем правильно.

– Главное, жить по совести, и тогда окажемся там, – согласилась она. Но Фавластас вдруг задумался, словно хотел оспорить ее слова, и все же промолчал. Он медленно выпустил ее ладони.

– Я оставлю тебя. Дай выход боли, только без истерик, а я дам тебе время. Тебе лучше будет остаться в городе сейчас. Пока что ты не в состоянии действовать. – Он выпрямился и куда-то направился, а она тихо плакала и глядела на город за окном сквозь пелену слез. Ее мир рушился. Когда Фавластас ушел, она ощутила не минутное одиночество, она вдруг осознала, что вообще осталась одна. И тогда все перспективы вмиг потеряли свою привлекательность. Лундес провела рукой по лицу, стирая слезы. А затем скользнула с трона на колени и зарыдала в голос.

Об этом событии она писала коротко. То ли не желала вспоминать подробности, то ли опасалась делиться ими с Тэасом.

«Я наивно полагала, что то был конец, что хуже быть не могло. Думала, что никогда ни к кому не привяжусь, что буду ненавидеть всех вокруг. Не верила, что все еще могло наладиться. Но могло ли наладиться? И надолго ли?»

Магия тянула ее к Фавластасу, и единственное, что она могла сделать с болью, – это подняться. Не сразу, лишь спустя час. Пошатываясь и опираясь на посох, она двинулась к двери, распахнула ее и направилась к арене.

По пути она думала, сколько же семей в древние времена пережили то же отчаяние из-за стражей, что и она.

Распахнутые ворота арены были уже не такими темными и мрачными, как ночью под дождем. То была величественная арена. Лундес смогла разглядеть ее. Увидела большие массивные колонны повсюду. Многоярусные места для зрителей. Балконы для правителей. И тот, на котором она стояла вместе с Фавластасом, когда он подчинил ее. Так и не вспомнив об этом, она шагнула на арену. Искусственный дракон все еще был там. Неподвижный, но пугающе похожий на настоящего.

Приблизившсь к нему, эльфийка осторожно провела рукой по его чешуе, по странным знакам, что так сияли при первом сражении. В другой ее руке был посох. Сначала она колебалась, а затем сжала губы и теперь уже кончиком посоха провела по знакам. Дракон стал еще больше походить на настоящего.

– Оставь его!

Она медленно оглянулась, опустив оружие.

– Объясни мне, как это? – жестко потребовала она. – Что это? Ты говорил, твоя империя имеет другой смысл. Говорил, что смысл не в войне. Кто способен создать такое искусственное творение? Ты? Объясни…

– Ученые, Лундес. Оставь его, он тебе не поможет. Прежде чем использовать магию на символах, ты должна знать, а ты не знаешь. – Фавластас протянул руку, она схватилась за нее. Лишь во власти эмоций и слез Лундес могла отталкивать его.

Город содрогнулся. Фавластас тут же переместил ее на балкон, а затем развернул лицом в сторону домов. Часть одного из кварталов обрушилась, похоронив под собой несколько улиц.

– Там, где был огонь, – быстро сообразила Лундес. – Возможно, это тоннели обвалились от огня.