– Это вряд ли! Видишь ли, какая штука получается. Будь ты, хоть трижды нашим, но раненых добивать, а тем более ножом, это брат, чисто немецкие фокусы! На это они мастера! Что бы не тащить раненого с собой, взяли и убрали по-тихому и шито-крыто, думают. Мешал он им, обузой был, вот они его и порешили. Да, дела!

И тут же, без долгих размышлений, начал действовать:

– Значится так! Младший сержант Зверев! Вызывайте разведчиков, передайте сержанту Тимофееву, пусть со своим отделением срочно прибудет на КП батальона.

Зверев, услышав свою фамилию, встрепенулся и, прижав к уху массивную трубку, принялся усердно крутить ручку вызова.

– "Третий"! "Третий"! Я "Первый"! Тимофеева к аппарату! Тимофеев?
– и видимо, не собираясь никому ничего объяснять, протянул трубку Александрову.
– Товарищ лейтенант, Тимофеев на проводе!

– Тимофеев? Да, я! Что? После войны отоспимся! Слушай мою команду! Поднимай отделение по тревоге, оружие, боеприпасы по полной программе. Ну, ты понял. И срочно дуйте сюда. Рысью! Что? Пулемет? Э-э-э... Давай, пожалуй, пулемет и пару запасных дисков, на всякий случай. Все! Жду.

Передал трубку Звереву и приказал:

– Свяжи меня с НП, там комбат должен быть, с начальником штаба. Если не ушли еще. Связист снова принялся крутить ручку, но уже другого аппарата:

– "Заря"! "Заря"! Я "Первый"! Комбат у вас, еще? Дай ему трубку! Да, срочно!
– и протянул трубку командиру разведчиков, - товарищ лейтенант, майор Харин у аппарата!

Витька, под шумок, присел на краешек знакомой лавки и, развесив уши слушал телефонные переговоры. Тем временем, Александров доложил комбату про записку, которую доставил боец Хлебников, про шпионов, заколовших своего раненого товарища и о предпринятых мерах по поиску и задержанию подозрительных личностей.

На улице послышался какой-то шум, брезент на входе откинулся и в блиндаж ввалился здоровенный детина, под два метра ростом, как говорится - косая сажень в плечах. Пышный, соломенного цвета чуб, выбивавшийся из под пилотки, такого же оттенка усы, автомат на плече, сразу видно - человек пришел по важному делу. Треугольники на петлицах позволяли сделать вывод, что это, наверное, и есть - командир отделения разведчиков, сержант Тимофеев.

Подтверждая эту Витькину гипотезу, великан, чуть пригнувшись, (голова задевала за потолок блиндажа), тем не менее, лихо козырнул и густым басом доложил:

– Товарищ лейтенант! Сержант Тимофеев, по вашему приказанию прибыл!

– Молодец, оперативно! Отделение где?

– Здесь они, на улице построены, ждут приказа. Все в полном порядке.

– Отлично!
– Александров чуть помедлил, как бы собираясь с мыслями, - Тут, понимаешь, такая штука приключилась. Зиновьев, сопровождал, по приказу комбата, трех ребят в учебную роту. По дороге, случайно наткнулись на, якобы, немецкую разведгруппу. Точное количество немцев, пока неизвестно, видели четверых, одеты в форму НКВД. Эти четверо, добили пятого. Возможно, от раненого избавились. Ваша задача: вместе с Зиновьевым, постараться задержать неизвестных, а в случае оказания сопротивления - уничтожить врага! И еще, Степан Кузьмич, у меня к вам личная просьба - хотя бы одного, желательно взять живым! Ну, ты меня понял.

– - Так точно!
– у Тимофеева блеснули азартные огоньки в глазах, Витька это заметил, - Сделаем в лучшем виде, не беспокойтесь товарищ лейтенант!

– Хорошо. Ступайте. Да смотрите там, на рожон не лезьте!

Разведчик-великан снова лихо козырнул и развернулся, собираясь уходить, но тут его тормознул Александров:

– Погоди, сержант!
– Тимофеев обернулся.
– Вот парень, возьмите его с собой. Он точно место знает, и смотрите там. Без лишнего геройства, зря не подставляйтесь.

– Ясно! Разрешите идти?

– Идите!

Сержант выскочил из тесного для него блиндажа и тут пришел черед Витьки задавать вопросы:

– Товарищ лейтенант! Разрешите обратиться?

– Обращайтесь.

– Тут такое дело. Распорядитесь, если можно конечно, что бы мне тоже какое-нибудь оружие выдали. Что я хуже других, что ли?

– А где карабин Свистунова?
– спросил лейтенант у связиста.

– Как где? У старшины, конечно. Утром сдали его, все как положено. И карабин, и патроны, какие были. Все сдали. У нас тут своего добра хватает, нам лишнее ни к чему.

Александров кивнул в знак согласия и, повернувшись к Витьке, сказал:

– Пойдем к Тимофееву, я сейчас распоряжусь. Добежите с ним до старшины, тут недалеко, он вам все выдаст. Под расписку.

Через десять минут, боец Хлебников был вооружен уже знакомым ему карабином. А заодно, для себя сделал вывод - лейтенанта здесь уважают, так как все, что бы он ни приказал, делалось точно и без малейшего промедления.

Стоя возле штабной землянки, Александров повернулся к повеселевшему Хлебникову и спросил: