– Да, а он украл у меня аметистовую комнату. Если бы не он и не «Эмбер», я была бы уже богата.

– Ты была бы богата, если б подписала чертово соглашение, которое предложили наши юристы.

– К этим деньгам прилагалось слишком много ограничений.

– Каких, блин, ограничений?! – рявкнул Джейк.

Винсент вдруг отреагировал на повышенное напряжение в атмосфере. Принимать охотничий вид он не стал, но забросил рыбалку и поскакал по камням к Лире. Она тут же сунула пушка под мышку, как обычно благодарная за излучаемое им спокойствие.

– Возьми я деньги, пришлось бы передать свое право на владение руиной.

Джейк постучал по ближайшему камню тростью:

– В этом-то и соль.

– Я никогда этого не сделаю. Комнату нашла я, и принадлежит она мне. К тому же, кроме передачи прав собственности ваши юристы потребовали, чтобы я подписала контракт о неразглашении и не давала интервью СМИ. Я не могла отказаться от возможности поливать вас грязью в прессе – это единственное, что мне оставалось.

– На кой тебе сдалась эта руина, черт побери?

– Спросите Круза.

– Он нес какой-то призрачный бред, де вы переживаете, что аметистовые реликвии оттуда могут оказаться оружием, и вы не доверите их ни «Эмбер», ни Гильдии.

Лира кивнула:

– Верно. А теперь из вашей лаборатории пропал один из артефактов, что только доказывает обоснованность наших тревог.

– А еще утверждаешь, что не склонна к романтике. Только романтичная дурочка отказалась бы от таких отступных, лишь бы не дать реликвиям попасть «не в те руки».

– Романтика тут ни при чем. Я не понаслышке знаю, как действует «Эмбер».

– А сейчас ты скажешь, что так называемое «не понаслышке» означает мнение твоего деда.

Лира вскинула подбородок:

– Угадали.

Джейк молча изучал ее, затем тяжело вздохнул:

– Артур Дор воспитал тебя в ненависти. Именно он вызвал меня на партию в покер. У нас обоих была собственность. Все досталось бы победителю.

– Он был пьян, а вы этим воспользовались.

– Он немного выпил, но понимал, что делает. – Джейк немного смягчился. – Хотя я готов согласиться, что он плохо запомнил те события.

– Круз рассказал, что там была замешена женщина.

– Да. Мэдлин, моя жена. Дор бросил мне вызов, ибо втемяшил себе в голову, мол, если выиграет и получит обе шахты, то Мэдлин выйдет за него, а не за меня. Но у него не было ни единого шанса.

– Почему вы так в этом уверены? – Лира вскинула руку, не давая ответить: – А, погодите. Круз говорил, что у Суитуотеров особый нюх на любовь.

– Дело в нашем таланте. С первой встречи я знал, что Мэдлин – моя суженая. Они с твоим дедом встречались, но ничего серьезного – ни с ее, ни с его стороны. По крайней мере, пока Дор не узнал, что Мэдлин гуляет со мной. Он пришел в ярость, но вовсе не из-за разбитого сердца, а из-за проигрыша.

– Вы так в этом уверены?

– Совершенно уверен! Я знал твоего деда лучше, чем ты. Во всяком случае, тогда. Черт, да тебя еще и на свете-то не было. Мне жаль, что ты лишились родителей, но я рад, что Артур Дор взял тебя к себе, хоть он и рассказал измененную версию той истории.

Лира ослепительно улыбнулась:

– Но одно точно: теперь нельзя доказать его версию событий. Историю пишут победители, а им как раз оказались вы.

– Какого черта я должен был делать? Отдать ему обратно документы на шахту?

– Да, это было бы правильно.

Большой Джейк возмущенно засопел:

– Еще чего! Я честно выиграл у Дора, мы оба это знали. Попытайся я вернуть ему документы, Артур бы отказался.

– Почему же?

– По той же причине, по которой ты не приняла компенсацию, предложенную Крузом за аметистовую руину. Гордость. Артур решил бы, что я возвращаю ему документы из жалости.

Лира почувствовала знакомое покалывание и посмотрела на тропинку, ведущую к отвесной скале. Привычно уверенным шагом к бухте спускался Круз. Темные очки закрывали глаза, но даже отсюда Лира видела, как мрачно сжаты его губы.

Она перевела взгляд на Джейка:

– Знаете, я никогда об этом не думала, потому что не стоит представлять, как бы все обернулось, если бы да кабы. Однако вы правы, дедушка бы отказался.

– Я его не обманывал, – тихо произнес Джейк. – И даже если так, это не дает тебе права разбивать сердце моего внука. Если у тебя появились претензии, надо было прийти прямо ко мне.

– Ага, но к вам-то у меня нет претензий. Я прекрасно жила безо всяких Суитуотеров. Проблема в Крузе. И если меня еще раз назовут разбивательницей сердец, клянусь, я вплавь отправлюсь на материк.