– Ох, хорошенькая ты штучка, Штука!

– Да ладно тебе! Все - штука, штука... Не называй хоть ты меня этой дурацкой кличкой.

– А ты выйди поскорей замуж! Фамилию поменяешь и...

– За кого? За Степку? Нет уж... Я вот подожду, когда ты за Ваню выйдешь, и мы с тобой напишем о вас хорошую пьесу. Сами же ее у нас и разыграем. Тогда посмотрим, как меня станут называть!

И тут в небе снова появился вертолет. Подруги вмиг подскочили и "рванули" в центр. Прибежали как раз вовремя: вертокрыл уже садился на площади. Через минуту из него вышли все четверо пассажиров, машина вновь завертела крыльями и взмыла в вечереющее небо. Ваня заметил подруг еще издали и сразу направился к ним. Подойдя, развел руками:

– Ничего не нашли. Нет, место нашли, а вот документов и вещей - увы! Но рассказать есть что.

– Потом расскажешь, - озабоченно сказал подошедший Сергей Петрович.
– А пока пойдем с нами. Надо протокол составить. Подождите, милые, тут. Это не долго.

Девушки вздохнули и устроились на скамейке ждать. И вдруг услышали, громкое, бесцеремонное:

– Ба! Какие люди! Да не в Голливуде! Что тут у нас делается? Вертолеты, понимаешь, поразлетались. Девки, вражины, в кучки посбивались. Чего ждете? Али каво?

Подруги подняли головы. Перед ними стоял, пошатываясь, сам Степан, местный красавец, атлет и задира.

– Стёпочка, не шуми, народ распугаешь, - почти ласково сказала Виола.

– Плевать мне на народ. И на вас тоже. Ишь ты, фифы какие!

– Савоськин! Не приставай!
– раздался повелительный окрик.
– Что, в участок захотел? Отойди от девушек!

Парень оглянулся в сторону полицейского и криво взял "под козырек":

– Слушаюсь, вашество!

И пошел, уже не пошатываясь, своей дорогой.

– Тоже мне, артист!
– брезгливо поморщилась Виолетта.
– Ведь видно же, что не пьян, а только поддавший. Но вот так изображает свои страдания. То ли по мне, то ли по тебе.

– Вероятно, все-таки по тебе, - с усмешкой предположила Маша.

Они еще немного посидели, разговаривая то между собой, то с кем-либо из знакомых. А потом появился и Ваня. Подходил он легкой походкой человека, только что сбросившего с плеч тяжелый груз.

– Ну, садись, рассказывай скорей, что и как!
– потребовала Маша.

– А мне можно послушать?
– даже несколько виновато спросила Виола.

– Конечно!
– согласился Ваня.
– Но пойдемте лучше в парк. Там, я думаю, будет уютнее.

В парке они подошли к кафе под поэтическим названием "Магнолия". Но Ваня запротестовал:

– Девушки! Мне же крайне неудобно туда входить без денег!

– Да ладно вам, Иван!
– смеясь, успокоила его Виола.- Вы же как бы под следствием. Потом расплатитесь с нами, когда вас реабилитируют.

Они расположились за столиком на веранде с видом на весь парк.

– Значит так, дорогие!
– продолжила Виолетта.
– Давайте закажем бутылочку вина. Белого. И наше фирменное мороженое "Белый медведь в Белогорске".

– Интересное название!
– отметил Ваня.

А Маша пояснила иронично:

– Да уж! Особенно если учесть, что Виолка сама его только что придумала.

Иван рассмеялся:

– А, так это я белый медведь?

– Ну да! Пока ни вы сами о себе, ни мы о вас мало чего знаем... Впрочем, простите, Ваня, я наверно не очень удачно пошутила.

– Нет, почему же! Белый Медведь - это красиво. Белый Медведь в Магнолии! Восхитительно!... Магнолия, магнолия..., - повторил он несколько раз задумчиво.
– Вот тут я, кажется, могу что-то вспомнить.

Девушки уставились на него в ожидании.

– А, вот: танго "Магнолия". Исполняет...Иван, не помнящий себя.

И он пропел потихоньку только четыре строчки, подстраиваясь под голос и манеру Вертинского:

В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,

Когда поет и плачет океан

И гонит в ослепительной лазури

Птиц дальний караван...

– Ну точь-в-точь, Ваня!
– похвалила Маша.
– Только вот ты уклоняешься от главной темы. Расскажи, наконец, что там и как было в полете над пшеничным полем.

– Да-да! А что ж, действительно, рассказать? Ну, вот нашли мы это место недалеко от автомагистрали. Видим, сверху узкая тропинка в пшенице, потом такой пятачок помятый, а от него совсем уж узенька тропка в сторону реки. Ну, мы и решили, что воскрес я из мертвых именно на этом пятачке. Приземлились возле дороги, и пошли к пятачку. Обшарили там всё - и ничего не нашли. В общем, заключение такое: меня чем-то сильно подпоили, обобрали, подумали, что я мертвый и выбросили. Подальше от дороги, чтобы меня не сразу нашли. А я вот живой, здоровый, только что со мною было, не помню.