Я насторожено наблюдала за снежным, держа дистанцию и ограничиваясь сухими фразами. Моё сознание, а может быть и сама суть, словно разделилось надвое: одна часть спокойная, равнодушная и уверенная, а вторая бесится, раздражается, рвется. Это всё ощущалось, как нить, на конце которой бьётся вторая половинка и все колебания ощущала первая часть. И чем ближе подходит день свадьбы, тем больше становится нервной, разражённой, неспокойной, агрессивной и воюет в панике.

Три дня прошли нервно. Я не боялась герцога, понимая, что сейчас он меня не убьет - это слишком просто, да и контракт зачем-то был нужен, просто была настороже, в связи с этим засыпая ставила щиты, прежде чем есть, пить тщательно нюхала, а на смешки демона не обращала внимание. Последний целыми сутками не отрывал от меня взгляда, видимо, ожидая глупых выходок с моей стороны. Глупые они были потому, как заранее проигрышные: во-первых, я подписала договор и уже никуда не денусь, во-вторых, сбегу - вернет, хоть на краю света, в-третьих, может отомстить, навредив семье, а это для меня самый сильный стимул не рыпаться и беспрекословно подчиняться, переламывая себя.

С каждым днем вторая часть меня изнутри рвалась, бесилась, пытаясь изменить что-то, а первая наружная была спокойна, смирившись с неизбежным. На все приближения герцога я щетинилась, выставляя клыки и держа дистанцию. Спала я принципиально на диване в гостиной, герцог молчал по этому поводу. Принимала душ закрываясь на щеколду под тихие мужские смешки. Естественно, высшего не удержит какая-то хлипкая щеколда, даже если она совсем не хлипкая, а стальная и прочная, как сама дверь, но мне так было спокойней.

Вторник.

На четвертый день поспать мне не дали, разбудив раним утром. Слуги мельтешили тут и там. Особенно вокруг меня, одевая, причесывая, втирая крема и масла, обтирая чем-то, делая макияж, который, впрочем, я стерла, с рыком, но выбив себе лицо, сама занялась им: ярко подвела глаза, отчего они стали большими и круглыми, ресницы намалюкала, отчего те стали длинные и пушистые, золотистые тени наложила в тон платья, губы светло-бледно-розовой помадой намазала (не люблю красную помаду, предпочитаю цветовую гамму ближе к естественному цвету), в кожу лица втерла сначала скраб, который после смыла, дальше вмассировала детский крем и наложила ровным тонким слоем тональный крем, чтобы скрыть естественную бледность. А всем остальным занялись низшие, я статистически стерпела.

Одели меня как настоящую аристократку: темно-золотистое приталенное свадебное платье без лямок, но с тугим мягким корсетом - платье сверху облегающее фигуру и к низу расширяющееся, пышное с сотнями юбок (хорошо хоть в юбках железного каркаса нету), туфли в тон на высоком каблуке, завили волосы, подняв в высокую прическу с золотистыми лентами, заколками и брошками (контраст черных волос и золотистых аксессуаров был потрясающий), одна завитая прядь падала на спину, и другая обрамляла лицо, фоты как принято у людей не было и на том спасибо.

Покрутившись перед зеркалом я поняла две вещи: первая, мне безумно нравится это платье и как они сидит, смотрится на мне, даже при том, что на вещах я некогда не была помешена и зацыклена, вторая (не без тяжёлого вздоха), я похожа на волшебную куколку из страны сказок: маленькая, красивая, аккуратная и нереально чарующе-завораживающая.

Герцог в спальню, где меня прихорашивали не заходил и всё это время я его не видела, но когда слуги убежали, а я осталась смотреть результат в комнату зашел Маарад, тот самый тип, который притащил меня во дворец.

– Ты чудесно выглядишь

Я смотрела на него через зеркало и молчала.

– Чем ты недовольна? Красивый наряд, да и прическу тебе великолепную забобахали.

– Дело не в одежде - со вздохом призналась я.
– а в том, за кого выходишь замуж

– Чем тебе не нравится Агриэль? По-моему, хорошая партия.

– Мне не нужны деньги и богатства, которые я и сама могу заработать, собственно, не так много, как есть у герцога, но достаточно чтобы не в чем не нуждаться. Мне нужна любовь и чувства, как бы это не звучало, но с не любимым я прожить не смогу - это всё равно, что в клетки дикой птице, ожидая казни от охотника или же в сетях паука, никогда не зная, когда тебя съедят.

– Пафосно - улыбнулся мужчина.

– Такое звучание, что поделаешь?
– пожала я плечами и развернулась, повернувшись лицом к блондину.

– Пойдем, пора идти, гости уже все собрались.

Я послушно последовала за блондином. К слову сказать, он был в черном костюме и белой рубашке с растрёпанными, как я понимаю это традиция, волосами. Мы вышли в широкий коридор. Я с удивлением оглядывала украшенные стены, хотя удивляться нечему - свадьба герцога как никак.

– Агриэль не собирается тебя есть - с улыбкой произнес "конвоир".

– Ты не знаешь, что у него в голове, и я не знаю. Он личность влиятельная и при моём убийстве любой начавшийся скандал задавит, подавит на корню. Никто ничего не докажет, и никто не сможет выбить правосудие. Да и пытаться мало кто станет - идти против третьего герцога - это всё равно, что идти против самого Всеединого Императора, они действуют слажено, как одно целое и друг за друга горой. Три герцога и их Император.

– Учитывай поступки самого Агриэля и только тогда делай выводы

– Даже учтя все поступки и ходы нельзя просчитать его намерения - он слишком типичный демон, а истинные желания демона никто не сможет узнать, если он не захочет, а если захочет, то не факт, что сказал правду и твои выводы правильные.