– Это твои последние слова?
– прищурив глаза, процедил Егор. Желваки его ходили, но он старался сдержать себя в руках.

– Это всё, что я хочу тебе сказать! Отстань от меня, Егор, слышишь? Тебе есть, о ком позаботиться! Или ты слеп как котенок? Я не думаю, что ты настолько глуп, что не видишь очевидных вещей! – крикнула Ленка.

– Это ты сейчас о Насте?

– А о ком же? Она по тебе сохнет, как кошка!

– Не смей так говорить о своей подруге и моем личном друге!

– Да, иди ты с ней целуйся, а про меня забудь! – крикнула Ленка, с психу развернулась и почти бегом помчалась прочь ко второму рафту.

А Егор остался стоять как оплеванный. Теперь ему всё стало ясно. Он сам придумал себе прекрасный образ той, к ногам которой готов был положить весь мир, но жестоко ошибся: его любовь, его чувства были не нужны. Их забросали камнями, накрыли ледяными потоками. Все было кончено. И вместо боли на сердце вдруг появилось какое-то душевное облегчение: «И всё? Так просто? Больше не будет страданий? А зачем они нужны, когда я молод, интересен и только начинаю жить? К чёрту эту Музыку. Больше никогда я не посмотрю в её сторону, больше никогда она не посмеет обжечь меня холодом своих глаз. Хватит страдать!»

Егор взял увесистый камень и швырнул его на середину реки. А потом оглянулся и увидел, как Настя быстрым шагом направилась к надувному плоту, села на самом носу и замерла, как будто пыталась показать всему миру, чтобы и её оставили в покое. «Видимо, не у одного меня происходят объяснения и разбор полетов, - горько усмехнулся про себя Егор. – Не нравится мне, что Настя так опасно сидит впереди, но не буду лезть с советами. Похоже, ей ни до кого нет дела».

Когда рафт отчалил от берега, Егор с напряжением всматривался в спину Насти. Каждый раз, когда плот заваливался на нос, ныряя в очередную водную яму, у Егора сжималось сердце в тревоге за девушку, которая, похоже, решила испытать сама себя на смелость. У Насти был характер, несмотря на кажущуюся мягкость. И только за это ее можно было, как минимум, уважать. Но . . . сердце Егора оборвалось в тот момент, когда горный поток скрыл девушку с головой. И только теперь он понял, кого мог лишиться в эту минуту.

«Бр-р-р!
– мотнул головой Егор, отбрасывая от себя воспоминания о том ледяном купании. – Надо позвонить Настеньке, еще не слишком поздно».

Он отнёс телефонный аппарат в комнату, прикрыв за собой дверь. После длинных гудков в телефонной трубке раздалось мелодичное:

– Алло, слушаю…

Сердце предательски дрогнуло и сладко-сладко заныло.

– Привет, Настенька. Знаешь, а я уже соскучился, - выдохнул Егор.

– Ох . . . как же мне приятно слышать от тебя такие слова. Чего бы я только ни отдала только за твою интонацию, с которой была произнесена эта фраза. Спасибо, что позвонил. Я . . . ждала, - почти пропела девушка.

– Настенька, я много думал о том, как трудно в этой жизни сделать свой выбор, как сложно понять, кто друг тебе, а кто враг. Ты, пожалуйста, не сердись на меня. У нас с Леной сегодня состоялся неприятный разговор, который помог мне переосмыслить свои надежды и желания. Я тянулся за холодным надменным камнем, который блистал, и не видел, что нежный огонек твоего сердца всегда согревал меня и поддерживал в минуты отчаяния. Ты прости меня, моя хорошая, что я был так слеп. Мне Лена на многое сегодня раскрыла глаза.

– Неужели? Она . . . отступилась от тебя? – спросила Настенька.

– Думаю, что её сердце и не претендовало на мои чувства. Ладно, всё в прошлом. Ты не сердишься на меня за то, что произошло там, у фонтанчика?

– Н-нет . . . но это было так неожиданно… Наверное, к таким моментам как-то готовятся заранее,… а тут я не знаю, чем объяснить твой порыв ко мне… Скажи, что это было сделано не от обиды на Лену…, - с испугом в голосе произнес голос Насти.

– Что ты! При чем тут обиды! Я просто понял, что ты – настоящая, и любить тебя – самое большое счастье, и я чуть было не упустил его . . ., - с волнением ответил Егор.

– Не упустил, догнал, выловил и почти спас, - со смехом ответила девушка.

– Никогда больше так не сигай. У меня чуть сердце не остановилось. Настька, говори : ты специально бахнулась в воду? – уже строго спросил Егор.