Иларисс не стал испытывать мою выдержку и практически сразу, как удалились слуги, принялся за еду. Я тут же схватила румяную булочку, которую приметила еще в главном зале, и за один укус уменьшила ее вдвое. Нежная, хрустящая, ароматная. Никогда обычный хлеб не приносил мне столько наслаждения. Хлеб в Азмире был черствый и не всегда свежий, но даже это не могло уменьшить моей любви к нему. Я потянулась за второй булкой, как Кир меня остановил:

– Айна, тут помимо булочек есть еще много чего вкусного, - усмехнулся парень, видя мое недоумение. Я смущенно улыбнулась, но хлеб назад не вернула.

– Вот, держи это, - Кир протянул мне тарелку, на которую быстрыми движениями положил всего понемногу. Я взяла вилку и неуверенно начала есть предложенную мне еду. Пожалуй, ничего вкуснее я в жизни не пробовала. Мясо было сочным и пряным, а главное мягким, без косточек, прожилок и ненавистного жира. Но самое важное, я могла взять добавку! Овощи, закуски, хлеб - все, что угодно! Я довольно улыбнулась. Кир тоже слегка приподнял уголки губ.

– Сегодня знаменательный день, Айна, - громко заговорил Иларисс, - думаю, за это нужно поднять бокалы!

– Что сделать?
– растерянно прошептала я.

Кир захихикал, Иларисс снисходительно улыбнулся.

– Айна, это такое выражение, - пояснил Иларисс, - когда происходит что-то значимое в жизни, люди наливают в чаши вино, - с этими словами он взял кувшин и разлил по нашим бокалам бордово-красную жидкость, - затем, бокалы приподнимаются в знак согласия, и каждый из присутствующих должен сделать глоток.

– Какой бессмысленный обряд, - нахмурилась я.

– Почему ты так решила?
– серьезно спросил Кир.

– Вино дарит радость. Но зачем его пить, если ты итак счастлив?

– А в Азмире вы пьете?
– спросил Иларисс.

– Только когда кто-то умирает, - вздохнула я, - вино притупляет боль потери.

Воцарилось молчание. Иларисс, прищурив глаза, задумчиво смотрел на луну, а Кир на меня.

– Расскажи о жизни в Азмире, - попросил Иларисс.

– Мой друг, - резко сказал Кирион, только я собралась открыть рот, - извини за вмешательство, но мне кажется, что на сегодня хватит грустных воспоминаний.

– И то верно, - холодно улыбнулся старший демон. Было видно, что он не любит, когда ему перечат, тем более младшие. Но Кир был прав, мне совсем не хотелось омрачать столь прекрасный вечер мыслями о городе Обреченных.

– Что ж, тогда я, пожалуй, оставлю вас наедине, - сказал Иларисс, поднимаясь на ноги, - приятной ночи!

Демон пронзительно посмотрел на Кира, улыбнулся мне и в мгновение исчез.

– Я все испортила?
– с тревогой спросила я.

– Нет, - улыбнулся Кир, - порой он бывает резким, не обращай внимания.

Демон откинулся на спину и, подложив руки под голову, стал разглядывать звезды. Я легла рядом. Столько звезд, что невозможно сосчитать! И они рассыпаны по небу, словно драгоценные камни, что добываются в шахтах Азмира.

– Кир, - я повернулась к парню, - а где твои родители?

Демон, словно не услышав вопроса, продолжал смотреть вверх. Повторять я не стала. Но спустя пару секунд Кир приподнялся на локтях и посмотрел на меня.

– Умерли, - коротко ответил он.

– Как?
– удивилась я.
– Ты же демон!

Парень горько усмехнулся.

– Не все так просто. Они прожили вместе восемьдесят лет, а затем ушли из этого мира. Они достигли более высокого развития, и теперь живут в более совершенных мирах. Тех, в которых доступ демонам открывается после долгих лет жизни и получения определенного опыта.

Эйрон что-то рассказывал о ступенях развития демонов, их сути и образе жизни. Говорил, что они скитаются между мирами и обладают великими силами.

– Та одежда, что ты одолжил мне в Долине, принадлежала твоей матери?
– спросила я.

– Да, - тихо ответил парень.

Я слегка улыбнулась, представляя какой могла быть эта женщина с такой сильной и чистой энергетикой, которая ярким свечением окутывала вещи даже после смерти хозяйки. Это была поистине великая женщина. Я в этом не сомневалась.

– Что ты думаешь, Кир?
– Учитель выглядел встревоженным.

– Она не привыкла подчиняться, даже несмотря на то, что росла в подземельях рабыней, - серьезно ответил парень.

Учитель улыбнулся.

– Что ж, поглядим, что будет дальше, - задумчиво сказал он, - присматривай за ней и придерживайся плана. Никто ничего не должен знать.