***

Больно... как же больно. Обжигающая боль протекала по всему телу. Макс застонал.

– Всё хорошо, Максим, всё хорошо сынок, - мама успокаивающе погладила его по руке.
– Сейчас придёт врач и сделает укол. Потерпи немножко.

Никитин с трудом приоткрыл глаза. Сквозь застилавшие их слёзы посмотрел на мать.

– Как у нашего героя дела?
– в палату вошёл мужчина в белом халате.
– Сейчас сделаем укол, рентген...

Макс непроизвольно поморщился, когда доктор стал очень тщательно осматривать ногу. Но муки на этом не закончились.

Сначала его отвезли на рентген потом в операционную. Там он пролежал полчаса на холодной каталке, ожидая врача. Мама стояла в углу. Максим периодически на неё посматривал, а она успокаивающе кивала - мол всё будет хорошо.

– Плохо...
– вошедший в кабинет доктор говорил тихо, отвернувшись от Максима, так чтобы его слышала только Мария Петровна. Врач ещё раз посмотрел на снимок.
– Очень плохо... боюсь, что дело серьёзное... хорошо если вообще на ноги встанет...

Макс же в этот момент пытался уловить, о чём разговаривают мама и врач. Но так как он не мог ничего расслышать, попытался уловить реакцию матери. Она же, сдерживая слёзы улыбалась, словно ничего плохого не случилось.

– Что... будет с ногой?
– не выдержал Максим.
– Я смогу кататься?

Доктор молчал, словно раздумывал - говорить правду или нет. Макс испуганно смотрел на него. На некоторое время боль сменилась страхом.

– Посмотрим...
– медик отошёл от снимков и снова ощупал ногу.
– Пока трудно сказать... Думаю всё будет в порядке... пару месяцев... только кости надо вправить. Потерпеть придется.

Макс согласно кивнул. Закрыл и тут же быстро открыл глаза. В них врач увидел адскую боль.

– Я потерплю...
– пообещал он пересохшими губами.

Его переложили с каталки на стол, пристегнули запястья брезентовыми ремнями, сделали укол. Боль и страх ушли. В голове появился туман, тело наполнилось сонной тяжестью...

***

– Олег! Что же теперь будет?
– всё время повторяла мать, прижимаясь к отцу.

– Что, что?
– недовольно отвечал Никитин старший, стараясь сохранить спокойное выражение лица.
– Будет жить как другие! Радуйся, что, жив...

Макс же лежал и молчал. За два месяца ему ломали ногу уже дважды. Не правильно срастались кости. После каждой такой процедуры нельзя было несколько дней шевелить ногой.

– Может в Москву его отвезём... профессору покажем?

– Посмотрим...

В палату постучались, дверь открылась и в проёме появилась сначала голова Антона Якорь, потом Данилы Раер.

– Здравствуйте!
– поздоровались ребята хором.
– Можно...

– Здравствуйте!
– в проёме показались ещё две головы - Валентины и Олеси.

– А... Здравствуйте... мальчики и девочки!
– ласково ответила Мария Петровна, вытирая слёзы.
– Заходите, заходите...

– Да, да, - пробормотал Никитин старший, поднимаясь со стула.
– Вы тут посидите, поговорите, а мы пойдём. Потом ещё зайдём...

Антон открыл дверь по шире, пропуская девчонок вперёд и выпуская родителей Макса. Последним в палату вошёл Дан.

– Привет, Макс!
– весело воскликнула Олеська, плюхаясь на свободную кровать напротив Максима.
– Ты чё такой грустный?

Никитин ничего не ответил, он на неё даже не посмотрел. Максим во все глаза глядел на рыжую девчонку, которую недавно спас.

– Макс, познакомься это Валентина, - представила свою подругу Олеся.
– Валя, это Макс.

– Максим, мне очень жаль, что так получилось...
– чувство вины не покидало Снежко с того злощастного вечера, когда Макс спас её. Чтобы поддержать девочку Антон взял её за руку, сжал пальцы. И этот жест друга не укрылся от Никитина.

– Извини...
– промямлила Валя.

– Ничего, всё в порядке, - немного грубовато ответил Никитин, уставившись снова в потолок.
– Чего раньше не пришли, друзья?
– последние слово он произнёс издевательской усмешкой.

– Так сначала не пускали к тебе, а потом мы уезжали на сборы...
– пробормотал растеряно Раер.
– Скоро соревнования...

– Данька, теперь у тебя есть реальный шанс стать первым. Я тебе больше не конкурент, - как-то озлобленно бросил Максим.
– На лыжи я больше не встану. Хорошо если вообще ходить смогу...