– Девять голов. Десять... Двенадцать!

Вождь от радости цокнул языком.

– Такой удачной охоты я никогда не видел. Наше племя будет с мясом целую зиму! Это он принес нам удачу!

Вслед за стадом на луг выбежал размахивающий дубиной чужой.

– Ты видел? Он был первым среди наших воинов!
– сказал довольный старик.

– Отец, пусть Джамо...

– Не торопись.

Старое, испещренное морщинами лицо вождя, застыло.

– Чужой. Он должен показать, на что способен. Если белоголовый промахнется, ты убьешь его... но у чужого должен быть шанс. А если сдохнет от удара козла, нам и винить будет некого. Совесть наша будет чиста.

Взгляды отца и сына на секунду встретились.

Шаман понял замысел, но не мог принять это сердцем. Подобного случая в жизни племени не было.

– Ты только взгляни, какой он огромный! Рога такие отродясь не видел, - сказал вождь, указывая на козла.
– Хороший тотем получится. Хм. А ты, я вижу, не боишься за нашего воина, которого может убить это сильное животное.

Шаман понял намек и обреченно пожал плечами.

Куда торопиться? Время покажет, кто сильнее и что делать дальше. Он с усмешкой посмотрел на седого воина. Его дальнейшая жизнь уже подернулась дымкой.

Тем временем охотники перелезли через деревянную сетку, которой чужой успел перекрыть стаду единственный путь отхода. Дело сделано, и воинам ничего не оставалось кроме как тычками дубин, согнать стадо в кучу. Перепуганные козы старались спрятаться за широкую спину вожака. Защищая коз, козел ловко отбивал выпады охотников, принимая удары дубин на большие витые рога.

Внезапно раздался свист, и все охотники замерли.

Все их внимание было приковано к ритуальной площадке. В этот момент любой из воинов мог стать Старшим Охотником.

Старейшина поднял руку над головой.

– Ты должен убить козла!
– громко выкрикнул вождь и его указательный палец остановился на фигуре седого охотника.

Воины с неодобрением посмотрели на чужестранца.

– Сердце подсказывает, что есть среди соплеменников и другие, более достойные охотники.

Джамо обиделся. Высказался, не выдержал. Все молча ждали ответа вождя.

– Ты знаешь, Джамо, этого человека?

Не разглядевший подвоха, охотник отрицательно замотал головою.

– Да-а. И я не знаю! Шаман вон, кости кидал. Два пути у нас.

– Какие пути?
– полез Джамо в расставленные сети.

– А такие!
– вождь вновь стал непроницаемой маской, и, глядя в глаза охотника, тихо сказал:

– Либо он будет жить с нами, либо мы его убьем. Я не могу его выпустить живым из сая. Он видел нас и знает, какая дорога ведет к нам. Вот пусть и покажет - кто он! Нужен он племени или нет? И это вопрос его жизни. У кого из вас есть такой вопрос - жить или умереть?

Как не крути, а вождь прав. Все охотники в знак согласия опустили головы, радуясь в душе, что не они наступили на змею, а Джамо.

Вождь понял. Первый шаг - за ним.

– В битве мы все узнаем, что это за человек!

Вождь повернулся к шаману. Его взгляд был сигналом о вступлении шамана в игру.

– Битва покажет правду!
– громко, с уверенностью в голосе, выкрикнул шаман, встав на край ритуальной плиты.

Он вытащил из-за пояса-веревки кость и ударил ею в бубен.

После слов шамана оставшиеся сомнения исчезли. Соплеменники поняли и покорились. Шаман поднял руки с бубном к небу и, что есть силы, выкрикнул:

– Боги видят все!!

Последнее слово троекратно отразилось эхом от скал, подтверждая всю значимость события.

Нахмурившись, вождь посмотрел на Джамо.

– Запомни, достойный воин лучше промолчит, чем скажет глупость.

Джамо было что сказать, но если хорошо подумать, то это 'было' - очередная глупость. Да и козел, если хорошо подумать, сегодня не самый лучший. Вот был бы поменьше, да помоложе. Да-а. А так, уж лучше промолчать, вдруг примут за достойного. И он промолчал.

Раздосадованные выбором, соплеменники роптать не стали. Джамо достойно молчит, лучший из них, а потому никто и в спор вступать не стал. Так молча и отошли все подальше, в тень скал. Они все были на стороне Джамо, но каждый в душе, желал видеть бой - чужого!

Смертный бой! Между лучшим охотником и вожаком дикого стада.

Тут есть, на что посмотреть. Каждый знает, что человеку и животному дан только один шанс. И этот шанс длится мгновение. Попасть в животное, ожидающее удар, не просто. Чуть не так и дубина, уходит на рикошет от ловко поставленных рогов. Козел не чувствует боли, когда видит реальную смерть. Он предельно внимателен. Понимает, что позади семья, которая шла за ним до этой роковой минуты.