— Туда! Беги!

Он побежал на подгибающихся ногах, повизгивая, как перепуганный щенок. Мы – следом.

— Быстрее! — Осока обращалась уже ко мне. — Их здесь ещё полно!

"Что вы там возитесь, скорее, улетаем!" – вторила в ухо Падме.

— Да вы сговорились обе! — буркнул я, стараясь, чтобы не услышала Осока. — Трапом – к двери!

"Не учи учёную. Уже развернулась".

"Амидала" стояла – нет, висела с убранными опорами – почти упираясь в стену реверсными механизмами плазменных движков. Едва мы миновали заднюю турель, плазмопушки открыли огонь вдоль коридора: похоже, там кто-то появился в пределах видимости. Ангар справа от нас горел. Валялись сорванные с кронштейнов истребители, чадили обломки "Скипрэев", а в грузовиках у дальней стены что-то отрывисто трещало и взрывалось. Знатно порезвилась здесь моя кузина, нечего сказать! Рампа, должно быть, закрылась за нами за мгновение до того, как корабль проколол силовую стенку и оказался в вакууме.

— Какой смышлёный у тебя корабль, — покачала головой Осока. — Не ожидала.

— Ага. И с характером. Чуть что не по ней, может и за борт выставить.

Осока решила, что я шучу, засмеялась… и поморщилась. Только тут я увидел, что платье на её бедре расползлось от бластерного выстрела, и в прорехе размером с ладонь чернеет ожог.

— Ты ранена? И молчишь?

— Да пустяки, заживёт, как на джедае. Этот Фартман, он нагаи, они телепаты, с ними непросто… Ты что? Пусти!

Последнее было вызвано тем, что, пинком втолкнув бывшего замминистра в кладовку левого борта – много чести снова позволять ему свинячить в каюте – я подхватил её на руки и понёс в медотсек.

— И не подумаю! — твёрдо сказал я.

— Надо, хотя бы, посмотреть, куда мы летим!

— Нормально летим. А осмотреть сначала нужно тебя.

Осока притихла, но лишь до медкапсулы.

— Я сама, — заявила она медицинскому дройду, когда тот протянул манипуляторы, собираясь убрать с краёв раны остатки одежды.

— У Вас нет медицинского образования, — отвечал дройд Герхард, не менее самостоятельный, чем корабль. — Поэтому лежите, пациентка, и делайте то, что говорит врач.

— Что-о?? Да я тебя счас вообще выключу!

— Выключить меня может лишь командир или госпожа Падме. Обрабатываю рану.

— Спасибо, я почувствовала, — язвительно сказала Осока. И спросила меня: — Он знал её при жизни?

Что тут ответить? Лгать нельзя, почувствует, поэтому я просто развёл руками, и понимай, как хочешь. Осока и поняла по-своему, проворчав:

— Оно и видно.

— Пойду, задам координаты для прыжка, — сказал я. — Идём в столицу сектора?

— Да, на Кайл. Переключи сюда связь, я отправлю сообщение о захвате базы.

— Хорошо, если только они не грохнули гипербакен.

Как в воду глядел. Бакен, обеспечивающий соединение с Голонетом и военными коммуникациями, был в системе один, на запросы он отвечал исправно, а передать ничего не мог: скорее всего, пираты – или, всё-таки, отряд Сопротивления? — потрудились над ним, сымитировав банальный отказ, чтобы не переполошить раньше времени местное население. Пока связисты вышлют ремонтную бригаду, да она долетит на своей внутрисистемной колымаге, станция будет обчищена, а пиратов простынет след.

— Жаль, — отозвалась Осока, услышав о повреждении бакена. — Вектор их прыжка мы не отследим?

— Не-а, — покачал головой я. — У нас и измерителей нет, зазор между инверторами маловат.

— Жаль, — повторила она. — Тогда не будем тратить время на переговоры с Кайлом отсюда. Уходи за свет.

В медицинском отсеке Осока пробыла недолго. Поднялась на рубочный подиум, осторожно уселась в кресло. В обожжённой прорехе платья белела повязка. Некоторое время девушка молчала, молчал и я.

— Возьми свой меч, — произнесла, она, наконец. — А скажи, неплохо мы с тобой отбились?

— Я бы сказал, чудом, — ответил я. — Хорошо, что этот их телепат не догадался пощупать в пенале.

— Собирался. Но я тоже кое-что умею в этом плане, — она постучала по лбу согнутым пальцем. Помявшись, добавила: — Алекс… ты не согласился бы работать со мной постоянно? У нас намечается неплохая команда. Знаю, знаю, все Наберри – люди с принципами…

— Хотя я не совсем Наберри, принципы у меня есть, — подтвердил я.

— Гарантирую, что тебе не придётся участвовать ни в чём, что противоречит твоим моральным нормам.

— А как же Сопротивление, другие недовольные, за которыми вы охотитесь?

— На такие задания готова летать одна, на других кораблях, — быстро сказала Осока. — Ты не будешь замешан ни в чём подобном, даю слово. Да и нечасто я выполняю подобные задачи, я не Инквизитор.

Как же мне хотелось согласиться! Серые с оттенком светлой синевы глаза глядели доброжелательно и чуточку испытующе: дескать, предлагаю тебе руку, слабо её принять? Шанс? Или нет? И в этот миг на блистере позади вспыхнули жёлтые буквы: