Макс тоже заметил изменившуюся расстановку сил, прекратил мотаться по холлу, насупился и опустил голову.

— Какая муха тебя укусила? — поинтересовалась Катька, выходя на галерею.

— Никакая, — ответил Макс. — Чего эта толстая мне указывает? От нее пахнет старой противной теткой!

— Макс! — Я зыркнул на него глазами, но на него эта мера действовала редко.

Пришлось зайти с другого конца.

— Ничего, я его уложу, — сказал я няне. — Если хотите, езжайте домой. Я завтра с Максимкой сам справлюсь. По крайней мере, днем точно, Вызвать такси?

— Да, Саша, было бы замечательно, Что-то суставы у меня сегодня болят. А в родном доме спать-то привычнее. Хоть и поздно уже.

— Скорее рано, — усмехнулся я, глянув на часы.

В последнее время они с Максом не ладили. Надо будет посоветоваться с Катькой и подыскать другую няню, Работать с детьми — это талант. Его показной заботой и сюсюканьем не заменишь. Хотя агентства предлагают нянь на удивление одинаковых, как голландские помидоры. И выбрать-то не из чего, хоть сколько денег давай.

Вызвав такси и как можно вежливее выпроводив пожилую женщину, я взял Макса за руку.

— Пойдем спать.

— Не хочу, — насупившись, пробурчал он.

— Что случилось?

— Ничего.

Катька спустилась по деревянной лестнице и спросила меня:

— Устал?

— Не то слово. Я тебе позже все расскажу.

Она кивнула и потянула сына за руку, Он не упирался, но ноги переставлял неохотно, Я вздохнул, снял пальто и повесил на вешалку у входа.

— Пусть меня Саня уложит, — донесся до меня голос Макса с лестницы.

— Он очень устал, — попробовала возразить Катька.

— Да мне не трудно. — Я улыбнулся и направился к ним. — Наоборот, отвлекусь немного.

Катька благодарно глянула мне в глаза. Не знаю уж почему, обычное ведь дело. Но иногда со всеми такое бывает — начинают вдруг ни с того ни с сего относиться к близким людям особенно. Теплее, чем каждый день.

Она поднялась в спальню, а я отвел пацана в детскую. Он уже не сопротивлялся, не хмурился, но с него станется придумать для меня перед сном экзекуцию.

— Сань, расскажи мне сказку про солдата! — попросил Макс, когда я его уложил в кровать.

Вот оно в чем дело! Понятно.

— Давай лучше про спящую красавицу, — нахмурился я. — Она короче.

— Про красавицу для девчонок. Ну Сань, я же спать не буду и всех изведу.

— Мама тебя изведет тогда по одному месту, — усмехнулся я.

— Не, — Макс хитро сощурился и привстал на локте. — Зачем вам конфликты?

— Так ты террорист, что ли? Солдат террористу не товарищ.

— Не-а, — помотал головой Макс. — Просто на взрослых иногда очень трудно воздействовать.

Слово «воздействовать» он произнес не по слогам, но очень старательно, чтобы не запутаться в буквах. Я вспомнил, как Катька огорошила меня известием, что у нее, оказывается, есть сын. Причем совсем большой — девятый год пошел. Понятно, конечно, что при первом знакомстве такими откровениями не делятся, но все же я был немного подавлен. Наверное, в каждом мужчине глубоко сидит дремучий инстинкт, что кормить надо своих детей, а не чужих. Потом я с этим справился, но это была заслуга скорее не моя, а Макса.

После истории с Кириллом Катька убедила-таки меня начать книгу о моих странных снах. Ну чтобы во всем разобраться, как она сама говорила. Труд оказался титаническим. Одно дело любительские записи в тетрадке, которые я делал после пробуждения, и совсем другое — книга. Это ведь ответственность не только за себя, но и за других, за тех, кто будет читать. Хотя вру, это я придумывал себе такие отговорки, чтобы увильнуть от Катькиной епитимьи. На самом деле я боялся поднимать пласты собственных страхов, перелопачивать их снова и снова. К тому же месяца через три после того, как те сны прекратились, я уже не очень верил в реальность произошедшего. Но книгу я начал. Времени на нее, правда, оставалось не очень много, и в конце концов история спрессовалась в не очень длинную сказку для Макса. Катька ее слышала, но не запрещала рассказывать. Сказка ведь и есть сказка!

Нет, ну на самом деле! Нормально ли верить в то, что события сна могут повлиять на реальную жизнь? Кастанедовщина какая-то, честное слово. Хотя факты — упрямая вещь. Но все же каждому странному факту при желании можно найти рациональное объяснение. Вот и смерти Кирилла все нашли рациональное объяснение, впрочем, это и не составляло никакого труда. Когда владелец крупной рекламной компании погибает от выстрела в голову, в этом никто не видит ничего иррационального. Не подкопаешься, что называется — заказное убийство на почве профессиональной деятельности. Никто ведь, кроме Катьки, не знал, что сутками раньше я сам пристрелил его из снайперки. Правда, во сне. Дико? Мне тоже так кажется. До сих пор.