Когда-то я беспокоился, следует ли грузить девятилетнего мальчишку такими словами, как «смерть», но он воспринимал их немного иначе, чем мы. Для него они были в огромной мере абстракциями — далекими, не совсем понятными, но очень взрослыми. И Максу было приятно ощутить себя причастным к этим взрослым тайнам. Что-то вроде того странного чувства, какое я испытал, когда пацаном в деревне подглядел, как родная тетка голой мылась в бане. Не было и намека на какое-то сексуальное ощущение, у меня вид женского тела с ним никак в то время не связывался. Было другое — понимание того, что я одним глазком, через щелочку между бревнами, бросил взгляд в будущее, в ту взрослую жизнь, которая ждала меня впереди. Подобный взгляд никого не может оставить равнодушным. Ни я в детстве, ни Макс сейчас не были исключением. Разница была лишь в том, что я подглядел тайком, а Максу дверь во взрослую жизнь открыл другой взрослый. Такое бывает редко, а ценится высоко. Так что между нами с самого начала установилась самая настоящая равноправная дружба.

Я-то, дурак, боялся, что чужой ребенок для меня навсегда чужим и останется, но быстро понял, что чужим он не может быть по своей сути. Дитя всегда принадлежит матери, кто бы ни был его отцом. И важно только одно — ощущаешь ты с ней родство или нет. Женская кровь здесь играет куда большую роль, чем мужская. Наверное, среди евреев так много выдающихся личностей именно по этой причине — они ставили родство с женщиной выше рангом.

— А потом солдат вспомнил, — продолжил я, — что и с принцессой он встретился после одной из побед во сне. Это было его наградой.

— А злой колдун?

— Сейчас будет, — пообещал я. — Все получилось бы хорошо у солдата с принцессой, но в одном из снов появился злой колдун. Он предложил солдату много денег в обмен на его победы во сне. И солдат не смог отказаться. Не хотелось ему больше жить в нищете. А у принцессы оказался замечательный голос, и она хотела петь для всех людей на земле. Для этого тоже нужны были деньги.

— Песни записывать, — со знанием дела сказал Макс. — И в газетах скандалы раздувать.

— Точно. В общем, солдат согласился. Он заключил договор со злым колдуном. По договору большая часть удачи от побед доставалась теперь колдуну в обмен на деньги, а маленькая часть самому солдату.

— И договор подписали кровью, — мрачно закончил Макс.

— С чего ты взял? — улыбнулся я.

— Все договора с дьяволом подписываются кровью, я в кино видел.

— Так то дьявол, а здесь обычный злой колдун. Просто очень могущественный.

— Ладно, давай дальше, — нетерпеливо заерзал Макс.

— И не надоело тебе?

— Нет.

— Ладно. Так и получилось. Солдат продолжал совершать подвиги, только теперь ему доставалась лишь часть удачи, а остальное колдуну. Зато денег прибавилось. Солдата такая жизнь устраивала, ведь он занимался привычным делом. Да только принцесса загрустила. Она была уверена, что воровство удачи может принести большую беду. Так и оказалось. В одном из снов солдат повстречался с добрым колдуном, имевшим вид Северного Оленя.

— Как в сказке про Снежную королеву? — удивился Макс.

— Точно. Даже не совсем «как». Кажется, это и есть тот самый Олень, только в отличие от сказки — настоящий.

— Круто! И он разговаривал?

— Не хуже нас с тобой, Он-то и рассказал солдату, как все обстоит на самом деле.

Макс заслушался, потому что в столь развернутом варианте я рассказывал сказку впервые. Это были новые главы моей ненаписанной книги. Поначалу я просто боялся их записывать. Только недавно осмелился. Все-таки с Северным Оленем у меня сложились неоднозначные отношения. Я до сих пор не знал, чем он является. Он мог в равной степени оказаться какой-то частью моего подсознания, дающей советы во сне, а мог быть чем-то извне. Например, чьей-то энергетической оболочкой, блуждающей в сферах сна. Или самостоятельной сущностью. Но тогда возникал вопрос, чья именно это оболочка и почему Олень помогал мне, а не Кириллу. Не потому ведь, что является положительным персонажем сказки! Хотя в этой версии что-то определенно было.

— Ты раньше не говорил про доброго колдуна, — сказал Макс. — Но с Оленем сказка прикольнее.

— А это тайная часть истории, — выкрутился я. — Северный Олень поведал солдату, что если один человек у других ворует удачу, то ее постепенно становится всё меньше. А без удачи рано или поздно наступит большая беда.

— Солнце взорвется?

— Что-то вроде того. Или огромный камень свалится с неба.

— Астероид, — подсказал Макс.

— Да. Солдат рассказал принцессе, что услышал от Оленя, и она ему сразу поверила. А злой колдун рассердился, разорвал договор, и не стал больше пускать солдата в царство волшебных снов. Сам солдат не знал, как туда попасть, иначе он бы нашел колдуна и убил, чтобы тот не устроил большую беду. Тогда принцесса придумала особый способ. Такой, какого никто до нее не знал. Она оказалась очень умная, эта принцесса.

— Она пела волшебную песню. — Эта часть истории Максу была известна.

— Да. И эта песня перенесла солдата в царство снов, где стоял замок злого колдуна. Колдун заперся за толстыми стенами, но солдат тоже был не прост и выманил его оттуда, А когда выманил, предложил колдуну честный поединок.

— Они вышли на снайперскую дуэль, и солдат убил колдуна из винтовки! — закончил Макс.

— Точно.

— Сань, а ты научишь меня стрелять? Тогда я тоже смогу убить злого колдуна, если придется.

— Это не главное.

— А что главное?

— Найти принцессу.

— А она у меня уже есть. Это ведь мама, ты говорил. Другая мне не нужна.

— Мне тоже, — улыбнулся я.

— Сань, но ты ведь когда-нибудь станешь старым, совсем слепым и не сможешь стрелять. Кто тогда защитит нашу принцессу? А я буду еще молодой.

— Ладно, Макс, научу. Завтра поедем в тир к дяде Адику. Если мама отпустит.

— Честно?

— Обещаю. Если быстро уснешь.

Макс моментально перевернулся на бок, прижался щекой к подушке и прикинулся спящим. Я еще убавил ночник, вышел из комнаты и хотел прикрыть за собой дверь, но Макс меня окликнул.