Поезд тронулся с платформы без задержки, наш больной сосед еще трижды спросил меня, Надю, проводника по поводу причины приезда скорой и прихода милиции. Наши ответы совпадали. А через 20 минут наш пациент отправился к Морфею и проспал большую часть дороги.

Москва.

Здесь мы пробыли четыре часа. Заехали домой, чтобы переодеться, оставить теплые вещи, проверить электронную почту, поужинать и выдвинуться на Курский вокзал. Наде удалось пробежаться, а мне проконсультировать больного. Пациент вместе со своим заботливым старшим братом и шофером встречали нас на входе в общежитие госпиталя.

Год назад у него на фоне наркотизации развилась продуктивная психотическая симптоматика, которую мне предложили "диагностировать" во время совместного обеда в ресторане "Корчма Тарас Бульба". Других вариантов у его родственников не было, так как любые упоминания слова "врач", вызывали бурную реакцию, сопровождающуюся агрессией и уходом из дома. Меня и девушку-психолога клиники для похудения, через которую они вышли на меня, представили в виде компаньонов его дяди, приехавшего из Питера. Я понял, что нарушаю все врачебные каноны, когда увидел громадного агрессивного настроенного собеседника, в черных очках, которые он иногда приподнимал, чтобы доказать свои убеждения собеседнику по поводу своих параноидных заблуждений. Даже принятые за обедом пятьдесят граммов горилки, не прибавили мне храбрости. Но спектакль, задуманный его братом в виде представлений нас, как компаньонов по бизнесу, пришлось перевести во врачебно-лечебное русло. Большая психиатрия тем и отличается от малой, что убеждения здесь, порой, не доходят до больного разума.

Его негативизм и агрессивность чуть не стоили мне здоровья. С грохотом ресторанной мебели, злостным блеском в глазах он покинул это заведение, так и не прикоснувшись ни к чему, кроме рюмки коньяка. Внизу его пытались перехватить брат с водителем, но, истребовав у них деньги на такси, он уехал бесцельно кататься по Москве, спасаясь от "невидимых преследователей".

Симптоматику удалось купировать назначением жидкого рисполепта и неулептила в средних терапевтических дозах. Супруга пациента выступила в качестве помощника. Через три месяца на повторной встрече это был совершенно другой человек. Мягкий, добродушный, набравший в весе двадцать килограмм, сорокалетний представитель закавказского народа, несколько постаревший. Исчезла напряженность в движениях, голосе, взгляд приобрел осмысленный характер. Мы спокойно побеседовали в моем кабинете, обсудив его заблуждения и оценив дальнейшие шансы на здоровье. Сошлись на мнении, что алкоголь и наркотики ему противопоказаны.

Последние шесть месяцев у него наблюдалась относительная ремиссия, и он самостоятельно отошел от лечения. Но в телефонном разговоре с его братом выяснилось, что три месяца назад у него диагностировали острый лейкоз. После проведения химиотерапии психотическая симптоматика возобновилась, и родственникам стало опять дискомфортно с ним находиться. Высокие дозировки гормонов, которыми решили подстраховаться гематологи, вызвали экзацербацию симптоматики и изменили его внешний вид до неузнаваемости. Если бы не старший брат, я бы не узнал своего пациента. Зеленовато-серый оттенок кожи лица, водянистые глаза, морщинистая кожа, остатки невыпавших седых волос на голове, медленные движения, старческая походка, бросающаяся небрежность в одежде.

Наша полуторачасовая беседа закончилась тем же результатом, что и первая. Но она проходила уже не в атмосфере агрессии и враждебности. Скорее наоборот. Он взял меня под руку, и мы неспешно прогуливались по желтеющим аллеям военного госпиталя, рассуждая о летающих тарелках, прозрениях и прочих чудесах света.

– А вы верите в летающие тарелки, доктор?

– Верю!

– И я. А вы часто видите их?

– Редко, быть может, только один раз в жизни. И то это было, когда я был сильно уставшим. Пять минут. А потом все прошло.

– А я частенько. Задумаюсь, вот они и прилетают. Для этого требуется особенный взгляд и особенная энергия.

– Лучше к ним не часто обращаться, это может навредить вам.

Выписав рецепт на уже знакомый препарат, мы договорились о том, что частота наших встреч станет чаще.

Харьков.

Какие были планы в этом городе? Встреча с армейским тренером, с которым я сотрудничал во время моей срочной службы в этом городе, пробежка в городском парке, прогулка по городу, обмен электронных билетов на бумажные аналоги, вечером - отъезд в южном направлении.

Таможню прошли достаточно спокойно. Внимательно изучив содержание наших сумок и рюкзаков, нас впустили на территорию сопредельного государства. Таможенник решил проверить и рюкзачок ребенка. Повторная проверка паспортов в холле вокзала сотрудниками милиции. Неужели мы так плохо выглядим? Быстро получили в кассе вокзала билеты в Симферополь. А вот сдача билета, купленного в интернет-системе, вызвала затруднения у сотрудников вокзала. Я заполнял какие-то формы, квитанции, отвечал на различные вопросы кассирш, от которых я только и слышал, что они впервые с этим столкнулись. Процедура отняла у нас полтора часа времени. Я так до конца и не был уверен в том, что вернутся деньги за сданные билеты на банковскую карточку (они так и не вернулись).

Встреча с бывшим тренером состоялась на окраине города. Она (окраина) производила гнетущие впечатление разрухи, замусоренности, пыли и антисанитарии, что дополнялось пасущимися бездомными собаками. Юрий (тренер) выглядел, как всегда спортивно. Оставив вещи у его матери, мы отправились в центр города на стадион "Динамо", где проходили юношеские соревнования по легкой атлетике. Нас это конечно интересовало, поскольку постольку, но там была возможность побегать и принять душ. Чем мы и воспользовались. Из разговора с ним узнали, что легкая атлетика на Украине находится в упадническом состоянии: отсутствие финансирования со стороны государства, низкая мотивация подрастающего поколения, введение государством запрета на пробежки свыше 200 метров на уроках физкультуры и прочее, прочее, прочее. Да и уровень городских юношеских стартов оказался не на высоте. Отсутствие короткой униформы на некоторых бегунах, отсутствие протоколов, нагрудных номеров, душевых кабинок, раздевалок, уборных - это то, что бросилось в глаза в первую очередь.