— О! — рассмеялся Бармалей, когда Лыська заглушила мотор. — Привет, Красавчик Рекс! Тебе к лицу новая морда.

— Тебе тоже, — усмехнулся Андрей.

— А ты круто поставила «свечку». — Чоп подмигнул девушке и поднял большой палец.

— Они укоротили «тропу» сантиметров на десять, — предупредила Лыська. — С седоком теперь проходится на пределе.

— Я бы точно облажался, — покачал головой Чоп.

— Научишься. — Девушка снисходительно махнула рукой.

Немой сделал несколько жестов, и Бармалей в упор глянул на Андрея.

— Красавчик, нам с тобой нужно сделать одно важное дело, — серьезно сказал он. — На крыше самого высокого дома.

— Не пустят ведь, — удивился Андрей.

— Пустят, пустят.

— Ну ладно. Надо так надо. — Андрею совершенно не хотелось отпускать Лыськину талию.

Он слез с мотоцикла и вслед за Бармалеем направился к воротам подземного гаража. Темное здание возносило крышу на километровую высоту, уже войдя в Книгу рекордов как самый большой небоскреб мира. Бармалей подошел к стене и нажал кнопку связи с охраной.

— Это Бармалей, — ответил он невнятно буркнувшему динамику. — Я привез Красавчика Рекса. Ты нас пустишь с тачками?

Динамик снова буркнул.

— Сочтемся, — усмехнулся байкер. — Эй, народ! Загоняй машины в гараж.

Ворота с тихим гудением отползли в сторону, показав внутренность полутемного гаража. Там уже стояло несколько легковушек, в основном простенькие иномарки.

— Ступай вниз, — командным тоном сказал Бармалей, а сам поднялся по пандусу, чтобы загнать под землю свой мотоцикл.

— Вы уверены, что я должен в этом участвовать? — на всякий случай уточнил Андрей.

— Должен, — спокойно ответил Чоп. — Я ради тебя менту пулемет сломал. Хоть я и признанный мастер по выбиванию магазина с одного удара, но мог бы и не успеть до взведения затвора. Это, знаешь ли, раз на раз не приходится, хоть Цыплаков и облажался с защелкой.

— Мне пять лет грозит за работу вот этим ключиком. — Бармалей повертел в пальцах ключ от наручников.

Лыська говорить ничего не стала.

— Понятно, — кивнул Андрей.

— За это тебе надо просто подняться на крышу этого здания, — пояснил Бармалей.

— Пешком?

— Нет, на лифте. Мы платим деньги владельцу этого здания.

— Хорошо, — согласился Андрей. — А когда я могу считать себя свободным?

— Как только спустишься вниз.

Андрей поймал себя на мысли, что этот разговор ему что-то напоминает. То ли отголосок сна, то ли сцену из старого фильма. Но после произошедших событий удивить его было сложно.

«Я же хотел увидеть Москву целиком! — вспомнил он ночи у больничного окна. — Правда, лучше было бы сфотографировать и показать Пашке».

Эта мысль показалась пришедшей из совершенно другого мира, оставшегося за дверью больничного изолятора. События снова прокрутились в памяти, на этот раз остро поразив его своей необычностью. Даже когда он рассказывал обо всем происшедшем байкерам, случайности не казались такими странными и многозначительными.

«Неужели это действительно происходило со мной?» — ужаснулся Андрей.

Но боль в стиснутых кулаках не оставляла в этом ни малейших сомнений.

— Ладно. Идем так идем.

Бармалей открыл дверь в стене, пропустив Андрея вперед.

Огонь зажигалки в руке Бармалея подрагивал и метался, освещая недавно выкрашенные стены. Железная лестница гулко содрогалась под их ногами — сапоги, принадлежавшие брату Лыськи, были на размер больше, чем требовалось Андрею. Бармалей за время действия регламента три-двенадцать успел переобуться в кроссовки, и теперь его почти не было слышно, несмотря на внушительный вес.

— Лифт ходит с третьего этажа, — пояснил байкер.

— Сапоги натирают, — признался Андрей.

Бармалей не ответил, толкнув дверь с лестничной клетки.

В коридоре было гораздо светлее — под потолком мерцали люминесцентные трубки. Бармалей нажал кнопку вызова, и двери лифта открылись, впустив их в просторный салон, сверкающий зеркалами и хромом.

— Едем к оракулу? — напрямую спросил Андрей.

— Лыська проговорилась?

— Какой же это секрет, если я все равно должен с ним встретиться?