Конец интерлюдии

Интерлюдия 2-3

Поглотив Ассасина Сасаки Коджиро, Истинный Ассасин шествовал вслед за тенью, вприпрыжку скрываясь за деревьями и домами. Тень ничего не говорила, но Ассасин четко осознавал, что она куда-то его ведет. Подтверждение его доводов не заставило себя ждать слишком долго.

Дойдя до большой резиденции, Тень остановилась у двери дома и развернулась. Она продолжала стоять до тех пор, пока Ассасин, наконец, не решился покинуть свой темный угол и не приблизился к ней. Тень сплющилась в плоский диск, уходя в основание земли, и уползла под дверь.

Ассасин разжал пальцы левой руки. Взяв в руки нож, он проверил дверь на наличие ловушек. Убедившись в безопасности механизма, он отворил дверь.

Прямо за дверью перед ним преклонялась молодая девушка.

Это и есть тот человек, который позвал его сюда? Почему она тогда кланяется? Что ей от него нужно? Она желает заключить с ним контракт и стать его Мастером? То необычное создание, если можно так выразиться, исчезло прямо перед порогом, за которым стояла эта девушка, и она определенно была с ней как-то связана.

– Дедушка ожидает. Я провожу вас.

Дедушка? Видимо, этот манипулятор также любит скрываться в тени, раз для встречи с собой использует пешек.

Горбатая тень в черных лохмотьях шла по красивому ковру прямо за девушкой, не особо вглядываясь в окружающие их декорации. Дом был изящен и красив, но в нем было мало естественных источников света. Зато было много ламп и подсвечников. Ассасин чувствовал себя словно в безопасной норе, и это чувство ему нравилось.

Девушка подошла к старой, увешанной замками двери. Ключи во всех замках были провернуты, и она просто открыла ее. За дверью была уходящая вглубь лестница, отчетливо ведущая в подвал. Из подвала в нос ударил резкий запах плесени и гнили. Но нос Ассасина из-за дефектов и незавершенности не воспринимал запахов.

Девушка неподвижно стояла и ждала. Когда Ассасин ступил на лестницу и опустился на несколько ступень, то спиной почувствовал, как девушка пошла вслед за ним.

– Не стесняйся. Проходи сюда, - раздался снизу голос, - Я ждал тебя.

Ассасин насторожился. На дне подвала перемешивалось множество червей. В центре этой кучи, на стуле из червей, сидела движущаяся масса, своим видом напоминавшая очертания человека.

– Приветствую. Слуга Ассасин, если я верно понимаю?
– произнесла масса.

Тень в плаще стояла напротив массы и не издала ни единого звука.

– Хм?
– молчание для "туши" стало неприятным жестом. Она пригласила его сюда, а он даже не соизволил поприветствовать местного хозяина?
– Героический дух, меня зовут Мато Зокен, - продолжил он.
– Я бы хотел попросить твоей помощи в достижении силы, которую скрывает Святой Грааль. Я бы мог стать твоим Мастером. Скажи, ради чего ты вступил в эту битву?

– Ги.
– кратко выдавил из себя Ассасин.

– Мм? Что ты сказал?

– Ги.

Старец, Мато Зокен, недоумевая замолчал. Почему этот героический дух отвечал лишь шипением? Он отказывался вести беседу с ним? С тем, кто способствовал его призыву? Да что только этот дух о себе возомнил!

– Ты не желаешь со мной разговаривать?

Тень отрицательно покачала головой.

– В чем же тогда дело? Быть может, ты не можешь говорить?

Тень кивнула.

– Сакура, - слова старика прошли мимо Ассасина. Они предназначались тому, кто был дальше, тому, кто стоял позади черной мантии, - Принеси что-нибудь, на чем можно было бы писать.

– Сию минуту, дедушка.

Сзади послышались удаляющиеся шаги. Дверь заперли, а вместе с ней исчез и единственный источник света. Ассасина не смущала полная тьма. Для него она была роднее дома. Но в этих червях он распознавал для себя опасность. И если бы он угодил к ним, кто знает, к какому бы результату его это привело. У него не было Мастера, чтобы он мог спокойно рассеять свою материальную форму.

Мато Зокен блаженно вздыхал, то открывая, то закрывая рот, в который то и дело залезали черви.

Наверху послышался чей-то крик. Мальчик лет семнадцати. Он кричал. Буйствовал. Но недолго. Потом он ушел. Дверь, наконец, открылась вновь, и в зал спустилась девушка, держа в одной руке альбом, а в другой ручку.

– Я надеюсь, ты умеешь писать, героический дух?
– указывая на альбом, произнес старик.

Паук взял левой рукой ручку и что-то ей начертил.