Метр, два, три... шесть. Широ находился в полете до тех, пока не встретился с каменной оградой вокруг дома.

– Оххх... Спасибо, хоть стену мной не проломила, оох...

Он отслоился от ограды и бессильно упал на спину, смотря в небо. И на лицо Лансер, потому как она уже стояла совсем рядом. Несмотря на ее пустой взгляд, она по-настоящему красива. Почему-то холод ее глаз гармонично сочетается с голубым небом и завыванием ветра. Этот образ вызвал в нем отголосок чего-то прекрасного, пусть и холодного, но, в то же время, величественного и бессмертного, накрепко зарывавшегося в глубокие участки его памяти. Цветок, навеки заключенный в кубе льда, также по-своему прекрасен несмотря на то, что он ни жив, ни мертв.

– Нет, нет, хватит, хватит! Я понял! Хватит меня пока что лупить! Главный урок: не дать противнику решать за тебя!

– Какая досада. Я собиралась вбить в тебя это еще парой-тройкой ударов, - она протянула своему Мастеру руку.

– О, спасибо, - тяжело вдохнув и поблагодарив ее за поддержку, он протянул руку в ответ. И спустя полсекунды вновь оказался лицом на земле, но уже с другой от Лансер стороны, и проделав собой по воздуху дугу.
– Ай. Я думал, мы закончили.

– "Пары-тройки ударов" уже больше не будет, но один для закрепления был необходим.

– Но теперь точно все?
– прижимаясь щекой к песку, спросил Мастер.

– Поскольку сегодня первая осмысленная тренировка, то мы на этом закончим. Можем продолжить вечером. Сейчас меня интересует немного другое.

Лансер развернула Широ на спину и помогла ему выпрямиться, чтобы он смог сесть. Она начала пристально смотреть на него. Только спустя какое-то время Широ заметил, что она смотрин на рану на груди, на крест, оставленный ей прошлой ночью, и который не зажил этим утром. Широ сам перевел взгляд на этот крест. Он простирался от одного плеча до другого, однако теперь от него оставалось лишь малое перекрестие в самом центре груди. Лансер поднесла руку к перекрестию, и оно затянулось прямо на глазах.

– Это... то, о чем я подумал?
– недоуменно спросил Широ.

Лансер зашла сзади, и также приложила руку к Мастеру, но уже на полосу на спине. Понадобилось секунд десять, прежде чем кожа начала понемногу приобретать исходный цвет. Широ почувствовал, как в спине отступает боль, а позвонки словно вправляются туда, где им положено быть.

– Не понимаю, - слегка повертев головой, заключила она.

– Ты как-то заживляешь раны?

– Никогда не наблюдала за собой такой способности. Но похоже, что твое лечение происходит только при моей материализации, а скорость заживления напрямую зависит от того, насколько я нахожусь к тебе близко. То есть, при физическом контакте, твое заживление происходит в наиболее спешном режиме.

– До знакомства с тобой я хоть и был обладателем крепкого здоровья, и даже никогда не болел, но раны на мне так таким образом точно никогда не заживали.

– Не знаю, чем можно было бы объяснить данный феномен. Я бы не сказала, что между нами установилась какая-то особая связь. Хотя незначительное количество моей энергии ты забрал, когда я оказалась слишком близко.

– Ну... наверное, это здорово. Бьешь, бьешь супостата - а ему хоть бы хны. Хотя нет, вру. Боль-то никуда не делась. Если мне вломить слишком сильно, то я, вероятно, умру также, как и без этой способности.

– Однако твою выживаемость она поднимает многократно. Это необходимо взять на заметку.

Широ поднялся и отряхнул штаны от пыли. Времени до завтрака оставалось еще много, и они могли бы продолжить тренировку.

– Думаю, для сегодняшнего утра хватит. Измазюкался я изрядно. Нужно хотя бы помыться, а там уже придет Сакура и будет не до других дел.

– Ты сам проявил желание заниматься. Если считаешь, что с тебя с достаточно - то на это твоя воля.

– Нет, мы продолжим, но попозже. Слишком от меня сейчас не по-человечески несет.

Направив в ванне на себя струю теплой воды, Широ сам не мог поверить, насколько хорошо он себя чувствовал несмотря на все те побои, с которых началось его утро. Его тело казалось ему очень легким и даже слушалось лучше обычного. Возможно, что именно это ощущение и называют "родиться заново". Он хорошо себя намылил, натер мочалкой, что та аж почернела вместе с пеной. Слил он с себя, можно сказать, почти что черную жижу, а не воду.

Приведя себя в порядок и наконец-то одевшись, он приступил к приготовлению завтрака. Сакура пришла точно по времени. Немногим позднее в дом заглянула и одинокая тигра, сетуя о том, какое у нее было страдальческое утро прошлым днем. Если заводить речь о ее "головорезах", то их этим утром у дома уже не было, поскольку условием их охраны было: "до той поры, пока хозяин не встанет на ноги".

– Готов идти в школу, больной?
– жуя свой тост, спросила тигра.